Пьяная Россия. Том третий. Элеонора Кременская

стене палаты, о смерти Чудинова и о девочке, растаявшей в воздухе, он был ученым и привык рассуждать логически. Ему не хотелось верить в галлюцинации, не хотелось думать о сумасшествии, но нет-нет, мысленно, он возвращался к произошедшим с ним чудесам, стараясь самому себе объяснить с точки зрения здравомыслящего человека, что же он видел? Запутавшись в ответах, он, в конце концов, под устал и, взглянув на часы сотового, отметил два часа ночи.

      Смех и звон стаканов в ординаторской смолкли, а в дверях палаты тихо встала темная фигура.

      Анатолий Сергеевич вгляделся, ничего не понимая. Всегда освещенный коридор должен был дать достаточно света, чтобы из темной палаты стало видно, кто вошел. Тем не менее, абсолютная чернильная темнота окружившая, будто облаком, фигуру вошедшего, не давала возможности понять, кто же это.

      – Что за шутки? – пробормотал Анатолий Сергеевич и посветил телефоном. – Кто там?

      Не отвечая, фигура направилась к стене, где лежал тучный старик. Тотчас, послышалась возня, слабый вскрик, в котором, с ужасом, Колесников узнал голос старика, мужа аккуратной старушки.

      – Оставь его, ты! – шумел Колесников и, схватив кружку, принялся бить по ножке кровати.

      Из ординаторской, как ни странно, услышали и, выскочив, поспешили на помощь. Зажегся верхний свет и Колесников успел увидеть, как фигура, облаченная в темный балахон с капюшоном, закрывающим не только голову, но и все лицо, метнулась к стене и пропала там вместе с тучным стариком, которого с трудом, но все же, фигура цепко держала в руках.

      Медсестра склонилась над кроватью тучного старика:

      – Готов! – сообщила она двум медикам-студентам, вбежавшим следом за ней.

      – Да что это такое? – возмутились студенты, с трудом перекладывая тело тучного старика на каталку. – Вчера одного уже увозили!

      И они указали медсестре на пустующую койку Чудинова.

      – Старость – не радость! – съехидничала медсестра и приказала. – Давайте, к лифту, утром анатомы его заберут!

      После того, как погас свет, Колесников побрызгал освежителем воздуха и напуганный затих, весь сжавшись от перенесенного страха.

      4

      Аккуратная старушка плакала над ложкой и чашкой своего мужа, тучного старика.

      Колесников попытался было рассказать о фигуре, но его прервала нянечка:

      – Не видишь, горе у нее и ты свои пузыри оставь пускать!

      Вскоре, санитарки унесли матрац и постельное белье, оставив кровать с голой панцирной сеткой сиротливо стоять у стены. Какое-то время было тихо, и только последний сосед Колесникова, что лежал почти у самого окна вздыхал сквозь сон, он находился в забытьи и по всему видать, врачи поставили на нем жирный крест, изредка только проверяя его пульс. Весь опутанный проводами капельниц, сосед был недвижим и Анатолий Сергеевич со страхом подумал, кто же пожалует за ним, кого еще суждено увидеть? Но увидел свою дочь. Зареванную и от того