Пьяная Россия. Том третий. Элеонора Кременская

проводил ее злым взглядом.

      В палате, между тем, то и дело появлялись люди. Пришла маленькая, аккуратная старушка. Открыла створки окна, смочила тряпку в ведре с хлорированной водой, вытерла подоконник, вытерла спинки и ножки кроватей, вымыла тумбочки, наклонилась к Колесникову:

      – Не надо ли чего?

      – Воды! – попросил он, указывая слабой рукой на бутылку минералки.

      Старушка налила в алюминиевую кружку, поднесла ко рту, одновременно, бережно поддерживая голову Анатолия Сергеевича.

      – Глаша! – позвал с койки у стены, тучный старик. – Мне бы тоже попить!

      – Сейчас, сейчас, мой хороший! – старушка, напоив Колесникова, заторопилась к старику, своему мужу.

      Мелькали люди, санитарки переменяли памперсы, обтирали тело Анатолия Сергеевича сырой марлей, переворачивали, смазывая пролежни специальными мазями.

      Нянечка, строго поджимая губы, чтобы не разговаривал, кормила его куриным супом и пшенной кашей, поила компотом из сухофруктов.

      В полдник нянечка непреклонно скормила ему две баночки фруктового пюре, что притащила дочь и парочку йогуртов. Анатолий Сергеевич ел, только потому, что не хотел капельницы, через которую его уже кормили, когда болезнь по имени старость, взяла верх над телом.

      Перед ужином он заснул, и нянечке пришлось его будить, чтобы кормить рисом, сваренным на молоке.

      После ужина, без звука перенеся шестой за день, укол и проглотив горький порошок лекарства, призванного поддерживать в нем жизнь, Анатолий Сергеевич вздохнул, наконец-то, наступило затишье!

      – Затишье перед бурей! – пробормотал он и увидел улыбающееся личико маленькой девочки, заглядывающей в палату.

      – Ты кто? – спросил он у девочки.

      – Никто! – ответила она тотчас.

      – Ты меня понимаешь? – удивился Анатолий Сергеевич.

      Девочка, без слов, захихикала. Совершая ужимки, демонстрирующие ее стеснительность, она все же прошла в палату, взобралась с ногами на табуретку и присев на корточки, принялась с любопытством разглядывать Анатолия Сергеевича.

      Он поискал, чего бы такого ей дать, чем угостить, но ничего не осталось, кроме минералки.

      – К кому же ты пришла? К бабушке или дедушке? – думая, что она в числе поздних посетителей, спросил Анатолий Сергеевич.

      – Ты что? – удивилась девочка. – Не знаешь, что ли про детское отделение больницы?

      – Я – лежачий, откуда мне знать? – усмехнулся Колесников и более внимательно оглядел свою гостью.

      Действительно, на девочке была больничная пижама.

      – Как тебя зовут? – неожиданно спросила девочка, сняв вопрос с языка у Колесникова.

      – Анатолий Сергеевич, – назвался он, – а тебя?

      – Не помню, – призналась девочка.

      – Ты потеряла память? – догадался Анатолий Сергеевич.

      – Не-а, – покачала головой девочка.

      – Ну как же, раз не помнишь? – горячился Колесников.

      – Опять