Чакона. Часть I. Алексей Маняк

понял, а конкретней?

      – Я – Саша, пианист…

      – Какой Саша-пианист?

      – Ну тот, который сегодня утром играл Вам на мастер-классе этого… Шопена.

      – А-а, – чуть замедленно протянул он, – всё, я вспомнил. А почему ты такой мокрый?

      – Так дождь на улице.

      – Дождь?

      – Угу.

      – Я и не знал. Ну а ко мне ты почему пришёл? Да пройди сюда, не стой там.

      – Можно?

      – Да заходи же, говорю!

      – Спасибо… – Я, это… проситься к Вам пришёл.

      – Проситься?

      – Да. Хочу учиться в Вашем классе десятилетки и хочу стать таким же классным пианистом, как Вы.

      Артём Иосифович откашлялся, затем закрыл чемодан и, поставив его на пол, продолжил:

      – Кто твоя учительница, Анна Михайловна?

      – Да.

      – А она знает о том, что ты хочешь стать классным пианистом?

      – Не думаю.

      – Почему?

      – Она в меня не верит.

      – Не верит?

      – Да.

      – А ты?

      – Что я?

      – Ты веришь в себя?

      – Частично – да, частично – нет.

      – В каком ты классе в общеобразовательной школе?

      – В восьмом.

      Артём Иосифович надул щёки и, с силой выдохнув воздух, произнёс:

      – Саша, я не могу тебе пока что ничего ответить, поскольку твоё исполнение Шопена и сам уровень игры очень слабы для десятилетки, понимаешь?

      – Понимаю, но если Вы меня возьмёте, Вы не пожалеете.

      – Не пожалею, – засмеялся он. – Все вы так говорите, когда приходите на вступительные экзамены, а когда начинается обучение, все эти обещания приходится вам напоминать.

      – Я помню всё.

      – Ха-ха! Ладно, давай я хотя бы данные твои запишу, – произнёс он, достав из портфеля блокнот. – Как твоя фамилия?

      – Каберман.

      – Еврей? – посмотрел он на меня.

      – Отец был евреем, мать русская.

      – Почему был?

      – Он умер.

      – Ай, соболезную, – покачал он головой. – Твой домашний адрес?

      – Спасибо. Город Колпино, улица Софийская №36/169, индекс 43122, номер телефона 3-54-66.

      – Хорошо, Александр. Я подумаю над твоей просьбой, но ничего не обещаю, – предупредил он, поставив точку в блокноте.

      – Спасибо.

      – Пока не за что.

      – А можно ещё кое-что спросить? – спросил я, глянув на стопку буклетов с его концерта.

      – Ну?

      – Можно, я возьму один из буклетов, а Вы на нём поставите свой автограф?

      – Давай, – ответил он и, улыбнувшись, развернул буклет и начал что-то на нём писать.

      Я принялся внимательно рассматривать гримёрную: на тремпеле висел его концертный фрак, на столе лежала разбросанная стопка нот, открытая пачка сигарет и какая-то книга. В ту же секунду дверь распахнулась и в гримёрную вошёл довольно упитанный директор филармонии в больших толстых очках и в синем костюме.

      – Артём Иосифович, ну что?! Машина уже стоит, можем ехать.