Мурзук (сборник). Виталий Бианки

рублей.

      Андреич растерялся. Необходимые слова не шли на память, и он не знал, как отказать этому важному барину.

      – Шестьдесят рублей? – предложил мистер Джекобс.

      Андреич молча покачал головой, переминаясь с ноги на ногу.

      – Иван! – Мистер Джекобс обернулся к вознице. – Распрягите лошадей и задайте им овса. Мы здесь ночуем.

      – Милости прошу! – обрадовался Андреич. – Пожалуйте в избу. А я сейчас самоварчик поставлю!

      Про себя старик подумал: «Ишь кипяток какой! Отдай ему Мурзука! Ну, теперь ладно: за чайком объясню все толком».

      Мистер Джекобс несколько минут разглядывал спокойно раскинувшуюся на крыше рысь, повернулся и решительно взошел на крыльцо.

      Самовар вскипел быстро.

      Андреич крикнул с крыльца возницу:

      – Ступай, сынок, в избу, чай поспел!

      Но кучер не решался двинуться с места: Мурзук снова соскочил с крыши и стоял рядом с хозяином.

      За три года он сильно вырос. Теперь от кончика носа до хвоста в нем было добрых два аршина. Он перерос даже свою мать. Он был высок на ногах, плотно сложен, а пышные бакенбарды, грозно растопыренные усы и пучки черных волос на ушах придавали его лицу особенно свирепое выражение. На сером мехе с темными пятнами не было и следа рыжих волос.

      – Он смирный! – улыбнулся Андреич, ласково трепля Мурзука по щеке. – Ступай, Мурзук, ступай в лес! Пора тебе на охоту. А понадобишься – позову.

      Мурзук неохотно пошел в лес.

      Он не любил оставлять хозяина одного, когда приезжали гости. А у этих был еще такой странный вид! Мурзук в первый раз видел людей в городском платье.

      Но слова хозяина – закон. Мурзук перескочил через плетень и исчез в лесу.

      За чаем Андреич первый заговорил с гостем.

      – Не обижайтесь, гражданин мистер, на старика. Сами рассудите: человек я старый, больной. Без Мурзука никак мне с хозяйством не управиться. Зарез мне теперь без него.

      Старик говорил правду: за последние годы он весь поседел и выглядел совсем дряхлым. Ревматизм его мучил.

      Но мистеру Джекобсу не было решительно никакого дела до хозяина, ему нужен был зверь. Битый час убеждал он старика продать рысь, просил, угрожал и повышал цену. Ничего не помогало.

      – Так вы решительно отказываетесь? – спросил наконец мистер Джекобс, сдвинув брови.

      – Не могу, хоть убейте! – твердо сказал Андреич. – Друг он мне, сын родной, а не зверь.

      Мистер Джекобс с грохотом отодвинул стул и коротко спросил:

      – Где спать?

      – А вот сюда пожалуйте, – засуетился Андреич, показывая на лежанку, – тутотка почище. Овчинный тулуп вам постелю и под голову чего-нибудь разыщу.

      Старику было очень неприятно, что пришлось отказать гостю. Он всеми силами старался угодить мистеру Джекобсу чем мог.

      В куче старого тряпья попалась ему шкура косули, убитой старой рысью – матерью Мурзука. Шкура была мягка и приятна на ощупь.

      Андреич сложил ее вдвое, мехом вверх,