Мурзук (сборник). Виталий Бианки

Андреич, поднимая с земли шкуру косули. – Вишь ведь как изрешетил!

      Картечь, направленная в рысь, попала и в косулю. Тонкая кожа животного была насквозь пробита в нескольких местах.

      – Увидит кто-нибудь, подумает: «Старик маток бьет». Ну не бросать же добро; стану под голову себе стелить.

      Андреич бережно скатал обе шкуры мехом внутрь, обвязал ремнем и перекинул за спину.

      – До темени надо домой поспевать! – И старик уже тронулся было вдоль просеки.

      Вдруг в чаще послышалось тихое тоскливое мяуканье.

      Андреич прислушался.

      Писк повторился.

      Андреич скинул ношу на землю и пошел в чащу.

      Через минуту он вернулся на просеку, держа в каждой руке по рыжему рысенку. Зверьки старались освободиться и пискливо мяукали.

      Один из них сильно царапнул державшую его руку.

      – Ишь ведьмин пащенок! – озлобился Андреич. – Уже когти в ход пускаешь! Весь в мать.

      Старик с размаху шмякнул рысенка головой об пень. Вслед за первым полетел и второй.

      – Не на семя же вас оставлять! – отворачиваясь, проворчал Андреич и, подняв с земли крепкий сук, стал копать для рысенят яму. Ему стало не по себе при виде убитых детенышей и хотелось оправдать себя.

* * *

      От долгого крика бурый рысенок совсем охрип и все только полз и полз вперед, сам не зная куда.

      Чаща кончилась, и он очутился на открытом месте: логово рыси было в нескольких шагах от просеки.

      Что-то шевелилось впереди. Но глаза рысенка, привыкшие к сумраку чащи, не различили человека, рывшего суком землю.

      Смутное чувство страха заставило рысенка прижаться к земле. Однако через минуту голод пересилил, и зверек побрел дальше – прямо на стоявшего к нему спиной Андреича.

      Старик обернулся как раз в ту минуту, когда рысенок подполз к его ногам.

      Андреич протянул руку за трупами рысенят и неожиданно увидал рядом с ними живого зверька.

      – Ты откуда? – опешил старик.

      Рысенок осел на задние лапки и слабо мяукнул, открыв розовый ротик.

      – Совсем котенок! – сказал Андреич, с любопытством разглядывая зверька.

      Рысенок опять пополз, неловко перевалился через корень и кубарем скатился в яму.

      – Сам в могилу пожаловал! Глупыш ты! – засмеялся Андреич, наклонился и вытащил рысенка из ямы.

      – Ишь усищи растопорщил! А глаза-то раскосые – настоящий татарин Мурзук Батыевич!

      Тут голодный рысенок лизнул шершавым язычком подставленный ему палец.

      – Проголодался? – участливо спросил Андреич. – Как же теперь быть с тобой? Надо бы пристукнуть да закопать вместе с теми… А ведь не убить мне тебя, сироту! – вдруг весело рассмеялся старик. – Ладно уж, живи! В избе у меня будешь расти, мышей пугать. Полезай, Мурзук, за пазуху!

      Андреич быстро закидал землей убитых рысенят, вскинул мешок на спину и торопливо зашагал домой.

      Глава третья

      Детство и воспитание

      Андреич