Блистательные годы. Гран-Канария. Арчибальд Кронин

Потребовалось всего несколько минут, чтобы раскрыть их суть.

      – Да, – заметила она, когда он поднял на нее взгляд. – Твой дорогой, добрый друг завис у нас прямо на краю пропасти. Будет приятно посмотреть, как он туда падает.

      – Нет!

      – Почему нет? Он сам напросился, оклеветав нас, этот достойный образец, соблазняющий собственных медсестер!

      Дункан с суровым видом покачал головой:

      – Это не по мне, Анна! Ни за что! Маргарет этого не вынесет. Я буду драться с Овертоном, но не так.

      Глава 34

      Она, прищурившись, следила за ним, умело перестраиваясь на ходу.

      – Возможно, ты прав. Только хотелось увидеть, как ты действительно намереваешься разделаться с этим человеком. Теперь я, в общем, знаю, как ты можешь это сделать. Когда ты заканчиваешь в «Виктории»?

      – В середине октября – если меня не выгонят раньше.

      – Великолепно! Уходи четырнадцатого октября для разнообразия. Хороший, чистый воздух выветрит, мой друг, все заблуждения из твоей головы. Гарантирую, что через какие-то четыре недели ты излечишься. А потом…

      – Что потом?

      – Потом я буду готова заняться тобой.

      – Заняться мной?

      – Комиссия предполагает перевести меня в Эдинбург – это пока что не официально, но практически решено. Я получу серьезное назначение со всеми привилегиями в больнице при Фонде Уоллеса. А также, – добавила она небрежно, – право на выбор коллеги для оказания мне помощи в патологоанатомических исследованиях.

      Вид у него был мрачный, почти неприступный.

      – Патанатомия! Это как погребальная плита… Боже! Я ненавижу это.

      – Не говори глупостей! У меня есть свои люди в Комиссии. Возможно, я даже добуду тебе руководящее место. Начальник патологоанатомического отделения, в твоем возрасте – подумай об этом! И подумай, что об этом подумает Овертон!

      – Черт возьми! Почему ты пробуждаешь во мне самое худшее? – возопил он.

      – Потому что, дорогой старина Дункан, ты в значительной степени моя собственность, – мило улыбнулась она. – И сейчас больше, чем когда-либо.

      – Ты самая эгоистичная, самая инфернальная женщина, которую я когда-либо встречал.

      Она подавила зевок и посмотрела на часы:

      – Да, в том, что касается науки, так оно и есть. И мы оба маршируем под этим знаменем. – Она бросила на него последний холодный взгляд. – Спи спокойно, бедный дровосек, дни твоей телячьей любви закончились.

      На пути к двери она взяла пачку писем. Позже, вернувшись домой, она тщательно перевязала пачку и со странной улыбкой спрятала ее в ящик бюро.

      Глава 35

      Полный лихорадочных и противоречивых мыслей, бесконечно терзавших его сознание, Дункан дотянул до своей последней недели в больнице Виктории.

      Погода стояла суровая, с внезапными метелями и жесткими бесснежными морозами, превратившими землю в железо. Однажды поздно вечером, когда он возвращался с последнего обхода, в его гостиной зазвонил телефон. Решив, что это запоздалый звонок от медсестры