Кадет королевы и другие рассказы. Джеймс Грант

розы и жимолость. Теперь сосульки рядами висели под соломенными карнизами, но сквозь ромбовидные стекла глубоко посаженных маленьких окон на снежную пустошь снаружи пробивался красный и веселый отсвет.

      На мгновение я задержался у калитки и на садовом участке, потому что мое сердце было переполнено, и оно едва не подвело меня; но внутри был слушатель, который слышал мои шаги и знал их. И в следующее мгновение я оказался в объятиях моей матери, и я снова почувствовал себя мальчиком, когда мои счастливые слезы смешались с ее слезами, и казалось, что этот сочельник должен был стать сочельником прошлых и более веселых времен.

      – Счастливого Рождества, Боб, и счастливого нового года!

      Лицо милой старушки сияло от радости, но теперь я мог разглядеть множество морщинок там, где когда-то были ямочки, и увидел, что ее волосы стали тоньше и, возможно, белее, когда она ласково провела дрожащей рукой по моему загорелому лицу, словно желая удостовериться, кто я такой, и что я на самом деле был ее «собственный мальчик Боб». Потом она помогла мне снять рюкзак, усадила в старое кожаное кресло отца рядом с пылающим очагом и принялась хлопотать, доставая мне горячую лепешку и кружку пряного эля, бормоча, смеясь и суетясь вокруг меня все это время.

      – Но, мама, дорогая, – сказала я, оглядываясь по сторонам, – где же Бесси? Она, конечно, получила мое письмо?

      – Бесси на другом конце луга, в церкви, Боб.

      – В эту холодную ночь, мама!

      – Да, помогает мисс Райкс украсить ее к завтрашней службе.

      – Мисс Райкс! – сказал я, и на меня набежало облако.

      Я покинул штаб-квартиру всего с четырьмя кронами в кармане. Мы, солдаты, редко бываем перегружены деньгами, потому что, хотя Англия ожидает, что каждый мужчина выполнит свой долг, Англия любит, чтобы это делалось дешево, и я чуть не уморил себя голодом по дороге домой, чтобы захватить что-нибудь с собой для тех, кого я любил, – несколько ярких лент для Бесси и кружевную шапочку для моей мамы, которая так гордилась своим «Бобом бомбардиром», потому что так она всегда называла меня, благослови ее бог!

      – Я надеюсь, что она недолго, мама, потому что у меня был такой сон…

      – Господи помилуй, Боб, – сказала она, делая паузу, пока хлопотала над приготовлением ужина, – тебе снился сон… о чем или о ком?

      – Бесси, – сказал я со вздохом, доставая ленты из своего рюкзака.

      – Добрый или злой, Боб?

      – Не могу сказать, мама, – сказал я с болезненной улыбкой, когда мне вспомнились торжественные слова шотландского наемного сержанта, – потому что дурной сон, как мы говорим, предвещает добро, а приятный – зло; кажется, они противоположны. И все же, судя по впечатлению, которое произвел на меня этот сон, он кажется почти пророческим.

      – Не говори так, Боб, потому что, хотя в Ветхом Завете мы находим много примеров пророческих сновидений, в наши дни я не верю в такие вещи.

      Уже совсем стемнело, и я увидел, что, хотя мама делала вид, что не обращает внимания на затянувшееся