Стая для ведьмы. Эльвира Осетина

Ты как, все хорошо?

      Мама стучалась в дверь туалета.

      – Не знаю, мам… – еле прохрипела я. Если бы она знала, что я сейчас смотрела, у нее случился бы сердечный приступ как минимум.

      – Наверное, это сотрясение. Выйдешь, я тебе таблетку дам и голову еще раз померю. Неужели еще раз массаж надо сделать?

      Последнюю фразу она, видимо, уже сама себе говорила, удаляясь от туалета.

      Я еще минут пятнадцать сидела возле унитаза, прислонившись к холодной стене туалета, и пыталась прийти в себя – или из себя, от себя… В голове был полный кавардак. В итоге мама устроила настоящую истерику в коридоре, и пришлось практически ползком выходить, потому что стоять на двух конечностях было очень сложно.

      Голова была в порядке. Но мама надавала мне каких-то таблеток и уложила спать, поцеловав перед сном в лобик.

      – Наверное, это стресс. Больше никаких поездок за город с однокурсниками! – строго сказала она.

      Наверное, она была права… Спать было страшно. Я мужественно минут пять попыталась не закрывать глаза, отгоняя от себя образ облизывающейся счастливой блонди, но, видимо, усталость организма брала свое, и я погрузилась в сон.

      3 глава

      Нинка

      – Нин, ты чо не закрываешься?

      В магазин зашел Валерка.

      Я сразу же встрепенулась, в голове закрутились картины, как Валерка прижал меня в подсобке, прямо возле коробок из-под водки, к стене, задрал халат, отодвинул в сторону трусы и тут же вогнал свой поршень по самые гланды, уткнувшись при этом мне в шею. Ох, как же это меня взбодрило! Хотя, конечно, он и был с похмелья, воняло от него прилично, и кончил он за минуту, однако от таких чувств меня бросило в жар.

      – Да, я сейчас, Валерочка, – улыбнулась я мужчине, выйдя из-за прилавка и повиливая бедрами.

      Валерка присвистнул.

      – Ну ниче се на! Фасад какой, охуеть – не встать! Нинка, а я шкалик принес, бушь?

      Я дошла до двери и перед носом очередного покупателя захлопнула ее, скорчив скорбное лицо. "Закрываемся, мол, на время-то смотреть надо".

      – Да я и не против, сейчас колбаски порежу.

      Я захихикала и засмущалась. Валерка – классный мужик. Таких еще поискать надо! Хоть и козлина еще та, но все равно самый-самый. Ох, не увели бы!… Катька вон, из бытовухи, постоянно ему свои зенки строит, так бы и выколола ей. Сиськи свои вывалит на прилавок и улыбается, корова толстая!

      – Ну ты чо, бля… зависла там! Давай шевели уже булками-то!

      – Бегу, бегу, Валерочка!

      Ладно, не буду о плохом вспоминать.

      Нарезала быстро копченой "Краковской", сделала бутерброды с хлебом и пошла в подсобку к развалившемуся на диване Валерке.

      – А я закусончик принесла! – улыбнулась я мужчине.

      Он всхрапнул и, кажется, задремал.

      – О, ну ты даешь, мать… А я уже уснул.

      Я выставила кружки, и Валерка разлил.

      – Ну, вздрогнем!

      И мы вздрогнули, тут же занюхав колбаской. По горлу тут же потекла