Стая для ведьмы. Эльвира Осетина

дверь в своей комнате и закрылся на защелку. В последнее время она стала невыносимой.

      Мать, видимо, попыталась подойти к моей комнате, но, не рассчитав своих сил, упала прямо в коридоре и запричитала:

      – Я тебя кормила, поила, ночей не спала, жопу твою грязную мыла, болячки зеленкой мазала, а ты! Неблагодарный! Надо было тебя в роддоме оставить!

      Она всхлипнула и завыла, очень громко. Но так как не услышала моей реакции, решила за другую историю взяться.

      – Я им верой и правдой двадцать лет… двадцать лет… а они… А он! – Она всхлипнула. – Как он мог, а… как?

      Я не выдержал и выбежал из комнаты: видимо, нервы все же берут свое.

      – Может, хватит уже себя жалеть? Может, дальше уже жить начнешь? Об тебя ноги вытерли, и, видимо, не зря, – я уже не сдерживал себя, – ты же, как тряпка половая, сейчас на полу валяешься, а выглядишь как… на тебя же смотреть противно!

      Мать действительно валялась в коридоре и плакала навзрыд. От нее воняло спиртным и сигаретами. Было противно на нее смотреть, но в то же время ее жаль. Но ведь и правда, сколько можно? Она что, решила себя в гроб вогнать?

      – Я сейчас скорую вызову, и тебя увезут в больницу, ты этого хочешь? Так нет проблем! Мало того, что в таком виде находишься, пусть на тебя другие люди посмотрят! Если позориться, так позориться по полной программе!

      – Ты меня ненавидишь, сынок? – сразу же сбавила она тон.

      – О, кажется, подействовало!

      Я был зол не на шутку: мало того, что она меня все время обвиняла во всех смертных грехах, так теперь еще и на жалость давит! Достала!

      Я ушел в свою комнату, закрылся на замок, надел наушники и включил как можно громче музыку. Есть хотелось ужасно, но уж лучше потерпеть ноющую боль в желудке и поесть завтра у отца, чем терпеть ее очередные закидоны.

      От нечего делать полазил по сети, поболтал с одноклассниками, спросил у Ленки, даст ли списать. Та, как всегда, немного поломалась, но в итоге я бросил пару фраз о ее шикарной кофточке на фотографии, и она растаяла. Этим простым премудростям жизни я научился у бывшего материного любовника. Стоило тому сказать какую-нибудь глупость по поводу маминой одежды, как та сразу же таяла и готова была лужей растечься в его ногах. Вот он ноги об нее и вытирал.

      Блядь! Блядь! Ебать!

      Захотелось со злости что-нибудь раздолбать, разбить, расхлестать, а еще лучше кого-нибудь избить или совсем, на хуй, убить! Но оставалось только сжимать кулаки. Может, действительно убить этого ублюдка? А что? Это идея! Возьму пацанов, подкараулю подонка – и всажу ему шило в бок. За эту дуру, мамку мою!

      Идея, в общем, неплохая… только нужно как следует продумать ее. Проследить за ним, каким маршрутом он передвигается. Нет, пацанов приплетать не буду. Чем больше свидетелей, тем хуже. Я этого гада сам порешу. Но нужно все тщательно спланировать.

      Решено! Буду следить, проверю его передвижения.

      Начну с завтрашнего дня. После обеда в офис к нему поеду и посмотрю, до которого часа он вечером работает, потом до дома. Но это уже на следующий день сделаю, все равно завтра на