Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО. Андрей Лисьев

ицами возможны, но не обязательны.

      Глава 1

      Родину не выбирают

      – Нам еще в 2010-м, когда учился, объяснили, что будет большая война, – седой майор-пограничник, вытянув шею, заглядывает сквозь лобовое стекло черного микроавтобуса марки «Ситроен». Там на «торпеде» вверх ногами лежит листок – боевое распоряжение на доставку гуманитарки. – Вы военный?

      – Пока нет, – «Проза» теребит в кармане смартфон, на него только что пришло сообщение.

      «Проза» перед поездкой постригся наголо, потому седина не видна, и он выглядит моложе своих лет.

      Под навесом пункта пропуска проходят таможенный и паспортный контроль четыре колонны по три-четыре машины одновременно. На них со всех сторон направлены прожекторы, поэтому светло как днем.

      – И зачем вам это надо? – майор пожимает плечами. – Впереди самое горячее время.

      – Понимаете… Наше поколение ничего не сделало для страны. Поколение Путина свой вклад внесло, наши детки делают свой вклад сейчас… Потом и кровью, – «Проза» выдерживает пристальный взгляд пограничника. – А мы так… Немного денег заработали – и все… Я должен попробовать. Это будет мой скромный вклад. Мой «подход к снаряду».

      Майор улыбается, а «Проза» обводит руками коробки в минивэне:

      – У нашего поколения никогда не было чувства большого общего дела. А теперь оно есть.

      К микроавтобусу, все дверцы которого заранее открыты, подходит второй пограничник с зеркалом на длинной рукоятке.

      – Военное что-то везете? Оружие, квадрокоптеры, прицелы, тепловизоры?

      – Нет, только трусы, носки, футболки, принтер и бумагу к нему. Кровеостанавливающее.

      – Удачи!

      Майор машет рукой, и пограничник с зеркалом проходит дальше. «Проза», наконец, может прочесть сообщение, пришедшее на смартфон:

      «“Проза”, жду Вас в 7 км от военного КПП. Номера снимите. “Неон”».

      «Нормальный позывной мне нашли», – думает “Проза”.

      Перед «ситроеном» стоят два дорогих «мерседеса» с чувашскими номерами. Угрюмые водители, явно братья, усаживаются каждый в свою машину. Спутница одного из них, увидев букву V из скотча на лобовом стекле «ситроена», улыбается и поднимает большой палец вверх. Водитель стоящего позади «жигуленка» с крымскими номерами, размахивая руками, бежит к «Прозе»:

      – Идите скорее на паспортный контроль, моя жена вам очередь заняла, а то мы без вас… никак… не сдвинемся.

      «Проза» встает за женщиной и слышит ее ответ на вопрос пограничника:

      – В Мариуполь!

      Через пять километров, проехав военный блокпост, «Проза» останавливается снять номера и осмотреться.

      Рассвет. Слева видны серые стены древней крепости. Возможно, это стилизация под древность. Проверить? Не получается. Зоны покрытия здесь нет. «Прозе» приходится отвыкать от привычки лезть в Википедию с любым вопросом.

      Справа красный шар отрывается от поверхности Сиваша и постепенно наливается огнем. День будет жаркий.

      Два вертолета: «кашка» – Ка-52 и «мишка» – Ми-28 с рокотом проходят на бреющем через солнечный диск.

      Следующая остановка – у придорожного кафе. Хозяева, двое мужчин, один – смуглый грек лет 45, второй постарше и седой, разглядывают букву V на стекле с опаской. «Проза» протягивает термос:

      – Четыре американо, пожалуйста.

      – А сколько сюда влезет?

      – Не знаю, – пожимает плечами «Проза», – это термос жены.

      Они улыбаются, заходит женщина, которая забирает термос.

      Мужчины расслабляются.

      – Русские пришли – воровство прекратилось, – говорит молодой. – Раньше страх как было. Тащили все! А сейчас вот не запираемся.

      – Мы вам пятую чашку налили, – старик возвращает термос. – Бесплатно.

      На перекрестке мигает фарами белый «рено-дастер» без номеров, но с буквой V на лобовом. «Прозу» встречают. Молодой ладный военный без погон выходит из «рено»:

      – Вы «Проза»? – протягивает руку для рукопожатия и представляется: – «Неон».

      «Проза» просит ехать помедленнее – жалко электронику в багажнике. Дороги Херсонщины в жутком состоянии, результат тридцати лет бесхозяйственности. Первое впечатление – шок.

      Пока «Проза» высматривает колдобины на дороге, игнорируя разметку, «рено» и «ситроен» как стоячих обгоняют два военных КамАЗа. Вот кому выбоины на асфальте нипочем.

      Дороги пустые. Деревни безлюдные. Из любопытства «Проза» считает встречные гражданские машины, за сто шестьдесят километров всего двенадцать легковых и три зерновоза. Видимо, эти тяжелые грузовики и намесили горбы из расплавленного жарой асфальта, между которыми приходится лавировать.

      Двигатель груженого минивэна греется, но пока не критично.

      Идиотские матерные надписи на асфальте, тридцать