Итальянские каникулы. Чао, лето!. Александра Хоменок

вторая

      Итальянская

      Самая длинная

      И даже когда ты сам уже исчезнешь,

      твои воспоминания будут витать в воздухе,

      растворяться в дожде, просачиваться в почву…

      Они будут существовать в самых разных местах,

      и, может быть,

      часть из них найдет путь к сердцу другого человека…

      Кадзуми Юмото.

      То же день,

      только там

      В аэропорту все желто-синее и гудящее. «I  сердечко Forli» – огромные буквы и сердце прямо посреди аэропортного холла. Мы с Митькой идем за толпой, только и успевая ловить очередные команды переводчиц: сюда-направо-стойте-ждите-пошли-берем-выходим. Держусь митькиного плеча, он, наверное, держится меня, потому что думает, что я все здесь знаю, раз не в первый раз. Ошибается. Но я ловко притворяюсь.

      – Сейчас на автобусе поедем, – уверяю я его, хотя сама вообще не знаю, где мы и что дальше.

            Мы выходим из аэропорта и, точно, на парковке для грузовиков уже стоит корабль на колесах. Большими буквами на борту написано «Gentilezza»3.

      – Знаток, – лыбится Митька и подмигивает мне.

            Я горжусь собой, но только пока переводчица Ирина не окликает нас по фамилиям.

      – А вы сюда, – она машет рукой обратно к дверям аэропорта.

      Смотрю на удаляющихся детей, с которыми мы только что делили самолет. Попутного солнца вам, думаю я и машу тем, кто не едет с нами. Но никто не оборачивается. В ответ машет только водитель, стоящий возле открытых багажников. Понятное дело, ему-то сегодня не придется впечатление производить и устраиваться «как дома» у чужих людей.

      – Ждем бусик, – объясняет Ирина. – И еще парочку наших.

            Хорошо, что я с Митькой. Но он даже не девочка, нечего и мечтать, что нас поселят вместе. Мы смирно молчим. Хотя на его месте, я бы спросила, что да как, он-то уж точно из тех, кого пристроили. Но он нем. Бусик беззвучно подъезжает откуда-то справа. Он похож на катафалк, стекла тонированные, водитель одет не по погоде – в черное. Он тянет за ручку двери и она с грохотом отъезжает в сторону. Ирина подталкивает нас вперед. Митька проснись!

      – Извините, а куда мы? – не выдерживаю я, толкая сумку по проходу в конец салона.

      – Сеньор отвезет вас к вашим хозяевам.

      – Как? – Митька наконец очнулся.

            Садимся на самые дальние сидения. Забыла его предупредить про хозяев, но начинать это долгий и колючий разговор, где я с безмятежностью бывалого отвечаю на вопросы, а Митька с выпученными глазами задает их – нет, не хочу. Поэтому сразу перехожу к выводу:

      – Не хозяева они никакие, обычные люди.

      – А то я не очень, – выдыхает Митька.

      Ну хоть так, я уж было подумала, что ему вообще трын трава это все.

      – Первым делом выучи их имена, тогда не придется их хозяевами называть.

            В бусик забираются еще две девочки. Они садятся сразу напротив двери, и я не успеваю рассмотреть их. Ирина ныряет к водителю. Он кричит так, что салон звенит его голосом,

3

Добросердечность (итал.).