Россия и Швеция после Северной войны. Борис Николаевич Григорьев

со своими сторонниками делали ставку на продвижение на пост лантмаршала риксдага Самюэля Океръельма, но Океръельм проиграл генералу К.Э.Левенхаупту22, который не был кандидатом «хорнистов», но вполне их устраивал.

      После отказа Петербурга защищать притязания голштинского герцога сдвинулись в благоприятную для него сторону и симпатии короля Фредрика I. А когда вопрос о польском наследстве был решён в пользу России и Австрии – польским королём с помощью русских штыков снова был «выбран» саксонский курфюрст, – и русские интересы в Швеции совпали с английскими, положение Бестужева несколько улучшилось. И хотя он критиковал Англию за то, что в вопросе о предоставлении шведам субсидий она в основном ограничивалась одними обещаниями, вмешательство Лондона во внутренние дела Швеции всё-таки возымело нужный положительный эффект. Во всяком случае, оно в определённой степени нейтрализовало действия Кастехи в Стокгольме. Как бы то ни было, влияние англо-русской партии в стране постепенно усиливалось, причём Э. Финчу на какой-то момент удалось установить доверительные отношения с А. Хорном.

      Но господство французов над умами шведских политиков продолжалось. В начале 1734 года Финч докладывал главе Форин Офис Р. Уолполу (лорду У.С.Харрингтону) (1683—1756) о том, что Швеция благосклонно внимает французским предложениям, в то время как канцлер А.И.Остерман и Э. Бирон через английского резидента в Петербурге Клавдия Рондо (Rondeau)23 просили дать Финчу инструкцию действовать против Кастехи заодно с послом М.П.Бестужевым. В апреле лорд Харрингтон проинформировал К. Рондо о том, что Финчу в Стокгольм уже направлены указания вместе с М.П.Бестужевым решительно препятствовать втягиванию Швеции в польские распри. В конце декабря 1734 года в Петербурге было заключено русско-английское соглашение, сотрудничество Лондона и Петербурга, таким образом, фактически уже началось. Этому во многом способствовала смерть короля Георга I, находившегося последние годы в весьма неприязненных отношениях с русским двором, и восхождение на английский престол Георга II.

      Положение русской стороны, в частности, посла М.П.Бестужева, несколько осложнилось тем, что летом 1734 года к Кастехе перебежал секретарь русского посольства Панов, очевидно владевший некоторой информацией о щекотливых денежных взаимоотношениях посла со шведскими политиками. Тем не менее, как пишет шведский историк К.Г.Мальмстрём, деятельность иностранных послов, включая Бестужева и Финча, на открывшемся в мае 1734 года риксдаге, была очень интенсивной. Практически каждый член риксдага «сидел» на «дотации», полученной либо от французского, либо от английского, либо от русского посла. Сторонники Хорна повсюду были теснимы сторонниками Юлленборга-Хёпкена, за которыми стоял король.

      Прошедшие во время очередной сессии риксдага выборы Бестужев оценил как вполне благоприятные: в лантмаршалы парламента был выбран генерал К.Г.Левенхаупт, не входивший

22

Родственник печально известного генерала Карла XII в событиях под Полтавой.

23

К. Рондо, бывший 1-й секретарь английской миссии в России, был по инициативе Лондона после долгого перерыва назначен английским резидентом в Петербурге. В ответ Россия в конце 1731 года назначила своим резидентом в Лондоне гвардии поручика князя Антиоха Кантемира. Кантемир потом был переведен в Париж, где и скончался 31 марта 1744 г.