Действующее лицо и исполнители. Анатолий Агарков

если даже не понимаю, что такое твой блог? С чем его едят?

      – В нашем деле стоять на месте нельзя – идеи нужны. Новые идеи каждый день – вот что мне нужно!

      – Увлекательная жизнь! – восхитился Алдакушев. – А говорил, зубы лень чистить.

      Нарышкин ухмыльнулся.

      – Зубы в нашем деле не самое важное, – сказал смешливо. – Есть жевательная резинка на крайний случай.

      – Наплюй, Серега! Женишься, ребятишек заведешь – знаешь какие они затейники: обязательно натолкнут на мысль, которую ты ищешь.

      – К тому времени от меня, как об блогера, труха одна останется. Наша жизнь не терпит простоя.

      – Ты не отчаивайся, Серый, – Алдакушев похлопал приятеля по загривку. – Широкие русские плечи вынесут все.

      Интеллигентное лицо Нарышкина неинтеллигентно скуксилось – этакая мыслящая субстанция или теоретический казус на фоне размахнувшегося застолья.

      – Перестань сидеть букой, – ворчливо выговаривал приятелю Илья Иванович. – Вон Женя сидит одна! Пригласи-ка её на танец.

      И добавил командирским тоном:

      – Ясно?

      – Ясно!

      У прелестного конферансье прошедшего концерта действительно вид был отсутствующий.

      Идти на танец с Нарышкиным Женя отказалась. Но пригласила присесть на свободное место.

      – Вы интересный человек! А разговаривать удобней глядя друг на друга, а не шоркаясь…

      Интересная мысль – подумал Серега – и без окончания: как хочешь думай, о паркет ногами или телами…

      Присел рядом.

      – Вы умеете музыку слушать? – спросила Женя.

      Нарышкин прислушался.

      – Наверное, да. Есть которая попадает в ритм сердца, а которая нет…

      – А понимать?

      – Из всех искусств больше всего на свете я люблю музыку леса. Причем, в любое время года. Вот представьте себе бор. Зелеными свечками стоят прямые корабельные сосны. Тени от солнца делают их ещё стройней. Земля под ногами во мхе и папоротник выше колен – почти до пояса. Воздух легок для дыхания…

      – Вы были в нашем бору?

      – Был.

      – Сосны, говорят, триста лет живут – динозавров, конечно не помнят, но Пугачева запросто. А сколько живут папоротники и хвощи?

      – При динозаврах они были гигантскими, сейчас трава-травой…

      При общении с девушкой по лицу Нарышкина растеклось блаженное выражение.

      Со своего места в далеком застолье Илья Алдакушев, наблюдавший за ними с любопытством, показал оттопыренным большой палец правой руки.

      Сергей увидел его и покачал головой.

      То ли боясь, что блогер уйдет, то ли ещё по какой причине, Женя рассеяно кивнула на стол:

      – Хотите выпить – пейте.

      Две открытых бутылки с вином стояли поблизости на столе.

      Нарышкин взял одну в руку:

      – Не хотите ли?

      – Благодарствую!

      Сергей налил крохотную рюмочку, посмотрел её на свет, одним движением опрокинул и, смакуя, подержал вино на языке.

      – У меня к вам вопрос, – насмешливо