Потаенный дворец. Дайна Джеффрис

или к незамужнему положению Элизы.

      – Нам всем тогда было чудовищно тяжело, – сказала Флоранс, и у нее дрогнул голос; немного успокоившись, она продолжила: – Мы все втянулись в помощь местному Сопротивлению. Даже Элен, а ты знаешь, насколько она осторожна. В таких условиях поневоле пришлось выбирать, на какой ты стороне.

      Клодетта молча кивнула. Не сказала, что понимает, как тяжело было ее дочерям. Не коснулась руки своей младшей.

      – Ты не поверишь, как война разделила людей в деревне. Старые друзья стали врагами. Это было ужасно! Правда, после казни Виктора многие очнулись и поменяли свою позицию. Думаю, его гибель стала последней каплей.

      Клодетта снова промолчала. Флоранс чувствовала, что ее слова падают в пустоту. У нее внутри все бурлило, но не от избытка сил. Она набиралась смелости, чтобы сказать матери об истинной причине своего бегства в Англию.

      – Маман, мне нужно рассказать тебе правду о том, почему я была вынуждена покинуть Францию, и я хочу сделать это прямо сейчас. Я…

      – Не сейчас! – резко прервала ее мать. – Потом. Флоранс, мне не до французских событий.

      Флоранс будто ударили в живот. Она обхватила себя за талию.

      – Мне нужно, чтобы ты выполнила мое поручение и отправилась на поиски одного человека, – продолжала Клодетта, не замечая состояния дочери. – Это предельно важно.

      – Я только что приехала. Неужели твое поручение не может подождать?

      – Нет, не может!

      – Но маман… – Флоранс пыталась оставаться спокойной, хотя внутри нарастала паника. Что, если мать вообще не захочет ее слушать? – Мне очень нужно поговорить с тобой. О недавних событиях и о прошлом тоже.

      Клодетту это не остановило.

      – Прошлое подождет. Я же тебе сказала: ты должна выполнить мое поручение.

      Флоранс смотрела на мать и кусала губы. Она столько времени ждала этого разговора, однако в характере Клодетты ничего не изменилось. Пусть сестры и считали ее маминой любимицей, Клодетта пресекала любые разговоры дочерей о жизненных трудностях, и Флоранс не была исключением.

      – Почему ты скрывала от нас некоторые события своей жизни? – спросила Флоранс.

      – Не понимаю, о чем ты. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Мне вот что важно.

      Клодетта чопорно встала, подошла к книжной полке, сняла небольшую шкатулку и протянула Флоранс.

      – Что это? – едва сдерживая гнев, спросила Флоранс.

      – Открой.

      Флоранс откинула крышку. Внутри лежали католические четки с прикрепленным к ним мальтийским крестом и записка.

      – Это мне прислала Розали.

      – Твоя сестра? – хмуро спросила Флоранс. – Откуда она узнала, что ты живешь здесь?

      – Она ничего не знает. Посылка затерялась на почте и бог весть сколько пролежала там. Потом ее отправили в Ричмонд, а оттуда переслали мне. Прочти записку… от Розали. Она обещала написать еще. Она попала в тяжелую ситуацию, и ей срочно требовалась моя помощь. Но она так и не написала.

      Было видно, что Клодетта вот-вот заплачет. Флоранс захотелось поддержать