Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты. Гастон Леру

ведь опять насчет конверта?

      – Да, мадам Жири, – чрезвычайно любезно сказал Ришар. – Насчет конверта… И насчет еще кое-чего.

      – К вашим услугам, господин директор, к вашим услугам. Скажите, а что это за «еще кое-что»?

      – Сначала, мадам Жири, мне хотелось бы задать вам небольшой вопрос.

      – Задавайте, сударь. Мадам Жири здесь, чтобы отвечать на любые вопросы.

      – Вы по-прежнему ладите с Призраком?

      – Куда уж лучше, господин директор, лучше не бывает.

      – А, это радует… Тогда скажите, мадам Жири, – доверительным тоном произнес Ришар. – Мы ведь можем себе это позволить. Вы не дура.

      – Но господин директор! – воскликнула смотрительница, и черные перья ее шляпы цвета копоти перестали колыхаться. – Уверяю вас, что в этом никто никогда не сомневался.

      – Мы и не сомневаемся. Значит, мы поладим. История с Призраком ведь просто шутка, не так ли? Но между нами, она слишком затянулась.

      Мадам Жири посмотрела на директоров так, будто они говорили по-китайски. Она подошла к столу Ришара и довольно встревоженно сказала:

      – Что вы имеете в виду?.. Я вас не понимаю!

      – Да нет же, вы нас очень хорошо понимаете. В любом случае вы должны нас понять. И для начала вы скажете нам, как его зовут.

      – Кого это?

      – Того, чьей сообщницей вы являетесь, мамаша Жири!

      – Я – сообщница Призрака? Я?! Сообщница в чем?

      – Вы делаете все, чего он хочет.

      – Это вовсе меня не затрудняет.

      – Но он всегда дает вам чаевые!

      – Не жалуюсь!

      – Сколько он платит вам за то, что вы передаете ему конверт?

      – Десять франков.

      – Однако! Не много же!

      – Это почему?

      – Сейчас я вам объясню, мамаша Жири. А пока что мы хотели бы узнать, какая сверхъестественная причина побудила вас преданно служить именно этому Призраку? Ведь дружбу и преданность мамаши Жири нельзя завоевать за сто су или десять франков.

      – Вот это правда! И клянусь, могу сообщить вам эту причину, господин директор! В этом уж точно нет ничего бесчестного!.. Напротив…

      – Мы в этом не сомневаемся, мамаша Жири.

      – Так вот… Призрак не любит, когда я рассказываю о нем всякие истории.

      – Ха! Ха! – Ришар ухмыльнулся.

      – Но эта история касается только меня, – продолжала старушка. – Значит, дело было в ложе номер пять. Однажды вечером я там нашла письмо для меня, что-то вроде записки, написанной красными чернилами. Эту записку, господин директор, мне даже не нужно перечитывать, я помню ее наизусть и не забуду, даже если проживу сто лет!

      И мадам Жири, выпрямившись, с трогательным красноречием пересказала письмо:

      – «1825: мадемуазель Менетрие, корифейка, стала маркизой де Кюсси.

      1832: мадемуазель Мария Тальони, танцовщица, превратилась в графиню Жильбер де Вуазен.

      1846: танцовщица Сота вышла замуж за брата испанского короля.

      1847: Лола Монтес, танцовщица, вступила в морганатический брак с королем Людвигом