Чудак из пятого «Б». Повести и рассказы. Владимир Железников

истории нарочно подсказал неправильную дату.

      А сегодня вообще где-то раздобыл старый ночной горшок и подставил мне. Я не заметил и сел. Все давились от смеха, а я обиделся на Сашку, чуть не заревел и, чтобы скрыть это, стал паясничать и напялил себе этот горшок на голову, за что был выгнан с урока.

      Я благородный человек и не мстительный, я не обижаюсь на Сашку за то, что он все время пытается меня унизить. Я все равно люблю Сашку, он мой лучший друг. Может, и он когда-нибудь поймет это.

      Зато малыши, когда увидели Сашку и Настю, поутихли и затаились. Догадливые. А Наташка спросила:

      – Боря, может быть, ты пойдешь в кино? Мы можем сфотографироваться завтра.

      Я ей ничего не ответил, только весело подмигнул. А ее глаза сначала превратились в пятаки, потом в воздушные шары, а потом… Нет, вы только представьте – она тоже подмигнула мне! Ну и девчонка, соль с перцем!

      А потом началось настоящее веселье. Действительно, автоматическая фотография – великолепная вещь!

      Генка, отчаянная голова, снялся с оскаленными зубами. Толя прилепил к подбородку обрывок газеты. Зина Стрельцова высунула язык.

      Все хохотали и никак не могли остановиться.

      Взрослые на нас оглядывались и, может быть, даже возмущались. Но я-то уж знаю: если смешно, тут ни за что не остановишься. Тогда нужно придумать что-нибудь особенное, и я сказал:

      – Сейчас пойдем есть мороженое. Из стаканчиков.

      – Ура! Ура! – закричали все.

      – А мне мороженого нельзя, – сказал Толя. – Я болел ангиной.

      – Жаль, – ответил я.

      У Толи сразу испортилось настроение. Это было заметно.

      – Ну что ж, полная солидарность: мороженое есть не будем, купим пирожки с повидлом.

      – А что такое «полная солидарность»? – спросил Гога.

      – Это когда один за всех и все за одного, – сказал я.

      – Полная солидарность! – обрадовался Толя.

      И все малыши дружно закричали:

      – Полная солидарность, полная солидарность!

      А когда стали покупать пирожки, я увидел, что Генка и еще несколько ребят отошли в сторону и стали внимательно рассматривать на витрине тульские самовары. Точно их с самого рождения интересовали только самовары и всякие там узоры на них.

      Ясно: у них не было денег на пирожок. А у меня в кармане лежал остаток от известной десятки. И я принял единственно верное решение. Вытащил из кармана рубль, подошел к продавщице пирожков, купил десять штук и сказал ребятам, этим любителям самоваров:

      – А ну, налетайте!

      Они отвернулись, как будто не поняли, такие гордые оказались.

      – Ребята! – повторил я. – Ну, чего же вы? Налетайте!

      Сначала подошел Генка и вроде нехотя взял пирожок.

      За ним потянулись остальные. Каждому ведь хотелось съесть пирожок. Последний я взял себе.

      Вечером я расклеил фотографии малышей в тетрадь.

      Она стала как живая. Интересно было ее перелистывать…

      Скандал получился неожиданный и грандиозный. Меня вдруг решили с треском