Minni. Призвание – любить. Владимир Сергеев

встреча двух виновников всей этой суеты, двух полудетей, полувзрослых, двух метущихся сердец. Родители тактично оставили их одних.

      Сентябрьский денек выдался на редкость теплым, солнечным. Минни с Николаем вышли в парк. Пройдя тенистыми аллеями, устроились в беседке в тени старых, уже пожелтевших листвой лип.

      Долго неловко болтали о пустяках, думая совсем о другом, но не решаясь заговорить о том, что волновало теперь каждого из них, что должно было открыть новую страницу в их жизнях. Наконец, сильно волнуясь, Николай, слегка коснувшись руки своей избранницы, заговорил о главном.

      – Принцесса… Дорогая Минни… Я очень волнуюсь, и, если я буду сбивчив и не очень последователен, не судите меня строго. Наша первая встреча была так коротка, но эти несколько дней, что мы были вместе, стали для меня… они сделали меня невероятно счастливым. Ведь я ехал сюда всего лишь для того, чтобы выполнить волю родителей и исполнить свой долг перед отечеством, но, едва увидев вас, я понял, что ко мне пришла любовь. Это было так неожиданно! И мой долг обернулся надеждой – робкой надеждой на счастье, которое вы можете мне подарить. Я хочу, чтобы вы всегда были рядом со мной, потому что я уже не мыслю своей жизни без вас. Станьте моей женой, – глядя ей в глаза, сбивчиво говорил он.

      От нахлынувшего вдруг смятения, побледнев и опустив глаза, Минни долго не могла проронить ни слова.

      – Почему вы молчите? – встревоженно спросил Николай. – Ответьте же что-нибудь!

      – Ах, милый Никса! Если б вы знали, что сейчас творится в моей душе, какие противоречивые чувства владеют мной!.. Я знала о предстоящем разговоре и ждала этих ваших слов… Я хочу сказать «да», но не могу. Я в полном смятении, – прошептала она. – Вы такой хороший… Мне кажется, что и я вас полюбила… Или могла бы полюбить. Нет, нет, конечно полюбила! Но как же вся моя прежняя жизнь?! Моя любимая матушка?.. Мои братья и сестры?.. Все, все, что мне дорого, чем я жила до сих пор? Ведь Россия – это так далеко и так… непонятно для меня! Мне страшно!..

      – Минни, дорогая моя! Не волнуйтесь, вы не будете там чужой! Я сделаю все для того, чтобы вы не чувствовали одиночества, были счастливы. Мои родители – вы, наверно, это знаете – души в вас не чают с тех самых пор, когда вы были еще совсем крошкой. А ваши родители, братья, сестры… Мы, конечно же, будем их навещать. И они нас тоже. Ведь на самом деле Россия не так уж и далеко. Это только так кажется. Вы привыкнете, она станет вашим вторым домом, а вы в этом доме когда-нибудь станете доброй, милой и рассудительной хозяйкой.

      – Что ж я могу сказать… Я в такой растерянности… Я согласна, согласна…

      Николай порывисто привлек ее к своей груди и, совершенно неожиданно для нее и для себя самого, поцеловал.

      – Дагмар… Моя милая Минни… Я увезу вас далеко-далеко. И вы будете только моей, – шептал цесаревич, словно в забытьи.

      Она не противилась, доверилась ему, только все время повторяла:

      – Вы такой хороший, Никса, но отчего же, отчего же мне так страшно…

      Она