Minni. Призвание – любить. Владимир Сергеев

в том, что люблю вашу дочь. Принцесса Дагмар прекрасна! И я всем сердцем хочу, я мечтаю о том, чтобы мы были вместе, чтобы мы стали мужем и женой. Могу ли я просить руки вашей дочери? – страшно волнуясь, на одном дыхании выпалил Александр. – Я понимаю, что давно должен был сказать это ей самой, но все не решался. У меня все смешалось в голове и на сердце, ведь все так непросто, она же была невестой моего брата. И эта потеря… Я не знаю, не оскорблю ли я ее память своим предложением… К тому же эта дурацкая история в Петербурге. Но, поверьте мне, там не было ничего серьезного. А Минни… Я полюбил ее всем сердцем!..

      – Успокойтесь, Александр, мы с супругой взрослые люди, вместе прошли большой жизненный путь, и в нашей жизни бывало разное, но свою любовь мы пронесли через все испытания, зато теперь неразлучны и без слов понимаем друг друга. Так вот, мы оба давно уже поняли, что вы любите нашу дочь, и похоже, что и она питает к вам такие же чувства. Поэтому я, конечно же, дам свое согласие на ваш брак, и Луиза будет счастлива, если наша дочь станет супругой наследника русского престола. Но все же пусть решающее слово останется за нашей Минни. Я надеюсь, что вы будете любить нашу дочь и она будет любить вас так же сильно и так же верно, как мы с моей Луизой любим друг друга. А тогда и мы будем счастливы.

      – Обещаю вам, если мы будем вместе, то никогда не обижу и никому не дам в обиду мою дорогую Минни! – со счастливой улыбкой заверил короля Александр.

      – Что ж, тогда действуйте, поговорите с ней. Желаю удачи! – горячо пожал руку и обнял его Кристиан.

      Этот июньский день 1866 года запомнился Минни и Александру на всю жизнь. Он был хмурым и ветреным. Моросил противный мелкий дождь. Казалось, лето на время уступило место осени. Ни ему, ни ей совсем не хотелось высовывать нос из теплых и уютных дворцовых хором, и поэтому после завтрака они отправились в отдаленный уголок дворца, где Минни, исполняя давно обещанное своему гостю, наконец села за фортепиано. Она исполнила несколько этюдов Шопена, а потом, немного помедлив в нерешительности, несколько вещиц собственного сочинения.

      – Ну как? Не очень плохо? – немного смущаясь, спросила она.

      – Замечательно! В этой музыке, Минни… Можно я буду вас так называть? Я вижу вас – такую милую, такую трогательную и светлую! Но почему-то такую грустную.

      – Называйте, конечно, мне будет приятно. Ведь так называют меня самые дорогие и близкие мне люди.

      – Тогда, может быть, для вас я буду Сашей. Ведь так с детства меня называют все в нашей семье. Александром зовет меня отец лишь тогда, когда по какой-нибудь причине вдруг осердится на меня.

      – Что ж, пусть так и будет: Минни и Саша, Саша и Минни – так гораздо лучше, теплее.

      – Договорились. Но, пожалуйста, сыграйте же что-нибудь еще…

      Слушая ее игру, Александр думал о том, что, пожалуй, теперь самое время объясниться с Минни.

      «А вдруг в самый ответственный момент кто-нибудь войдет и мы оба окажемся в дурацкой ситуации?»

      Между тем Минни перестала играть, закрыла крышку рояля и подошла к окну.

      – Какая