Последняя колония. Джон Скальци

материалом Кранджича. Для него эта жертва не стоила ровным счетом ничего – ведь он все равно станет колонистом Роанока. Узнай о его хитрости кто-нибудь из коллег, вполне возможно, он всерьез задумается о том, чтобы выбросить его через гермошлюз в безвоздушное пространство.

      – Не стоит волноваться на этот счет, – сказала Джейн. – И кроме всего прочего, он ведь прав. Ты действительно впервые в жизни попал на новую планету, где никто не стремится тебя убить. Вот и радуйся этому. Пошли.

      Она зашагала по обширному лугу, заросшему местной травой, посреди которого мы совершили посадку, к обрамлявшей его стене из чего-то, весьма похожего на деревья. Кстати, местную траву тоже нельзя было с полным правом назвать травой.

      Но чем бы они на самом деле ни являлись – эти нетравы и недеревья, – они были пышными и почти невероятно зелеными. До чрезвычайности насыщенная кислородом атмосфера казалась влажной и почти ощутимо давила на плечи. В этом полушарии шел конец зимы, но благодаря географическому положению и местной розе ветров здесь было тепло. Я не на шутку тревожился по поводу того, каким окажется разгар лета: похоже, что тогда мне придется изрядно попотеть.

      Я нагнал Джейн, когда она остановилась, чтобы рассмотреть «дерево». Вместо листьев на нем рос мех, который, казалось, шевелился. Наклонившись поближе, я увидел в мехе множество крошечных суетливых существ.

      – Древесные блохи, – сказал я. – Милашки.

      Джейн улыбнулась – такое случалось редко, и каждая улыбка заслуживала внимания.

      – По-моему, это интересно.

      Она поглаживала ветку «дерева». Одна из блох перепрыгнула с меха ей на руку; Джейн с любопытством посмотрела на нее, а потом осторожно сдула обратно.

      – Ты думаешь, что можешь быть счастлива здесь? – спросил я.

      – Я думаю, что у меня здесь будет много дел. Генерал Райбики может говорить о высоком качестве отбора колонистов для этой планеты все, что ему заблагорассудится. А я изучила личные дела каждого из них. И вовсе не уверена, что среди колонистов окажется мало таких, кто может представлять опасность для других и для самих себя.

      Она кивнула в сторону шаттла.

      – Возьми хотя бы Кранджича. Его совершенно не интересует колонизация. Он хочет всего лишь написать о том, как это делают другие. И самым искренним образом уверен, что, оказавшись здесь, будет преспокойно тратить время на съемку своего шоу и написание книги. Пожалуй, ему понадобится наголодаться и отощать до полусмерти, прежде чем он поймет, что это не так.

      – Возможно, он один такой, – предположил я.

      – Ты оптимист, – отозвалась Джейн и добавила, вновь обведя взглядом меховое «дерево» и копошившихся на нем мурашек: – Это мне очень в тебе нравится. Но не думаю, что нам стоит оценивать будущую работу с оптимистической точки зрения.

      – Разумно, – кивнул я. – Но ты должна признать, что была не права насчет меннонитов.

      – Пока что кажется, что я не права насчет меннонитов, – ответила Джейн, делая ударение на каждом слове, и оглянулась