Замешательство. Ричард Пауэрс

после ночи в лесу от парковки повеяло смертью. Я старательно скрывал от Робина свои чувства. Наверное, он и сам пытался меня оберегать.

      По пути в свой арендованный коттедж мы попали в пробку. Я остановился позади «Субару Аутбэк» с мощными горными велосипедами на багажнике. Вереница машин растянулась впереди, исчезая из виду: полмили обездвиженных внедорожников с людьми, изголодавшимися по крупицам дикой природы, что еще остались в восточной части страны.

      Я покосился на своего пассажира.

      – Знаешь, что это такое? Медвежья пробка!

      Я уже говорил Робби, что мы можем повстречать барибала, поскольку в этих краях обитала самая многочисленная популяция на континенте.

      – Давай вылезай. Прогуляйся и проверь, что там. Только держись поближе к дороге.

      Он уставился на меня.

      – Ты серьезно?

      – Конечно! Я тебя не брошу. Остановлюсь и подберу, когда мы поравняемся.

      Он не двигался.

      – Ну давай же, Робби. Там будет много людей. Медведи не причинят тебе вреда.

      Сын чуть не испепелил меня взглядом: он тревожился не из-за четвероногих. Так или иначе, Робин вышел из машины и, спотыкаясь, побрел вдоль стоящих автомобилей. Эта маленькая победа должна была меня взбодрить.

      Ряд машин тихонько полз вперед. Водители начали сигналить. Кто-то пытался развернуться на узкой горной дороге. Автомобили беспорядочно съезжали на обочину, рядом с потоком суетились пассажиры. Люди расспрашивали друг друга: медведь? где? мать и трое малышей! Вон там. Нет, там. Девушка-рейнджер пыталась заставить всех двигаться дальше. Очередь ее игнорировала.

      Через несколько минут я добрался до собравшейся на обочине толпы. Одни указывали в сторону леса, другие смотрели в бинокли. Кто-то установил камеру на штатив и навел на цель объектив-гаубицу. Многие отгородились от природы мобильными телефонами. Люди чем-то напоминали скопище зевак у офисного здания, наблюдающих за человеком на карнизе десятого этажа.

      Потом я заметил семейство из четырех медведей, трусившее в подлесок. Мать бросила взгляд через плечо на собравшихся людей. Я увидел Робина в толпе – тот смотрел себе под ноги, а не на барибалов. Потом повернулся, увидел меня и побежал к машине. Очередь все еще стояла намертво. Я опустил стекло.

      – Вернись туда и посмотри, Робби.

      Он обогнул машину, сел на свое место и захлопнул дверь.

      – Ты их видел?

      – Видел. Очень круто.

      Ответ прозвучал воинственно. Он смотрел вперед, на «Аутбэк», за которым мы по-прежнему ехали. Я ощутил, что надвигается какая-то буря.

      – Робби. Что произошло? Что не так?

      Мой сын отвернулся к окну и крикнул:

      – Ты их сам-то видел?

      Он уставился на свои руки, лежащие на коленях. Мне хватило ума не торопить события. Спектакль окончился, движение наконец-то возобновилось. Через полмили Робби снова заговорил.

      – Должно быть, они нас ненавидят. Что бы ты чувствовал, если бы из тебя сделали гвоздь программы в шоу уродов?

      Прошло