Старый дом. Катерина Картуш

сказал он и, почесав затылок, озадаченно зыркнул по углам кузницы. – Точно, чурбан!

      – Сам такой! – по-мальчишески выкрикнул Генрих и сунул в рот вожделенный леденец. И куда только делся его напыщенный лоск?! Он даже не стал заботиться об испачканной одежде: вновь уселся на наковальню и взъерошил прилизанные волосы.

      – А я что говорил… – пробурчал Кравцов, сняв шперак с деревянной колоды. – Барышня, вы сюда присаживайтесь. – Он бухнул колоду возле Липы. – А ноги сюда давайте. – Он сбросил с плеч ватник и обмотал вокруг ее зеленых сапожек.

      «Ох, заботливый какой!» – Липа провела рукой по его склоненной голове.

      Егор дернулся, сверкнув фиолетом глаз снизу вверх.

      – Спасибо, Курт, ты очень добр ко мне, – улыбнулась она.

      – Вам, Алимпия Аркадьевна, о семье заботиться надо, а не на тайные свиданки бегать, да по кузням мёрзлым скакать, – тихо сказал он, уперев взгляд в глиняный пол.

      – Эй, вы чего там шепчетесь? – раздухарился на наковальне Кроненберг. – Не пора ли потрясти заплесневелое бельишко Грондбергов?

      – Что это с ним? – спросила шепотом Липа. – Будто подменили.

      – Дурь в голову бьет, – ответил Егор и обернулся к пленнику. – Ты, мусью Монпансью, заканчивай свой сказ, покамест совсем не накрыло, а я меж тем уголек в печурке поворошу.

      – Э-ге-гей, молодец! – воскликнул тот, замахав руками. – А если там улики?

      – Вот и проверим…

      – Какие улики?! – Алимпия решительно вскочила с колоды. Запуталась ногами в ватнике, да чуть не упала, но Генрих подоспел вовремя и со словами: «Он и вас спеленал», освободил ее от пут.

      – С вашего позволения, я продолжу, но сразу хочу предупредить, что видение событий тех лет я выстроил исключительно на словесной окрошке баронета, что не является основанием для возобновления судебного разбирательства, поскольку Гектор, будучи пациентом клиники, находился под воздействием лекарств, – сказал он. – Итак, все началось в день оглашения завещания…

      – Постойте, а как же врачебная тайна?

      – Дорогая Алимпия, какая к чертям собачьим, тайна?! Третьего дня будут похороны. Или вы надеетесь на его чудесное воскрешение? Увы, до Иисуса Христа ваш братец не дотягивал ни умом, ни святостью. Так что, извольте слушать дальше. – Он заложил руки за спину и принялся вышагивать вдоль наковальни.

      Накинув на плечи телогрейку, Алимпия подошла к Егору, задумчиво сидящему перед открытой печуркой.

      – Давай фонарь подержу, – предложила она, с любопытством заглянув в нишу.

      – Опосля… – отмахнулся Кравцов и захлопнул дверцу. – Слушайте докторишку, а я пока чурбан принесу.

      – Дорогая Алимпия, а вы знали, что Гектор отождествлял людей с животными? – спросил Генрих, остановившись напротив. – Вот как он вас называл, знаете?

      – Никак не называл, – ответила она, немного подумав. – Хотя постойте: кажется, козой.

      – Или косулей, – кивнул Кроненберг и вновь устремился в короткий путь вдоль