Сага о призраках: Живым здесь не место…. Сергей Валерьевич Белокрыльцев

к нам в таверну “Синий рог”, скотина ты ушастая! – окликнули Краснощёка из бесстенной таверны.

      Тут выявляется интересная закономерность: чем меньше стен у здания, тем оно вместительней. Следовательно, если стен у здания не будет вообще, оно способно вместить в себя всё население мира.

      Хейзозер, который вдруг ни с того ни с сего стал ушастой скотиной, узнал по голосу своего приятеля-соседа Ерёму, кузнечного подмастерья. Глаза у Ерёмы походили на два мерцающих красным раскалённых уголька, а грудь с животом и ноги до колен закрывал кожаный фартук.

      – Здравствуй, Ерёма.

      – Да куда уж здоровее! – поддел Ерёма.

      – А… э… – Хейзозер покрутил головой. – Почему таверна “Синий рог”, я понимаю, но где она?

      – Так это её призрак, а призраки никому не видны! – хохотнул Ерёма.

      Вообще Ерёме всё бы хиханьки да хаханьки. Такой уж человек, вернее, призрак. Ему и собственная смерть казалась презабавной штукой, что он сейчас же и подтвердил:

      – Хейзер, а ты знал, что увидеть тараканов во сне – это к скорой собственной смерти?

      – Впервые слышу, – пожал плечами Краснощёк. – С чего ты взял?

      – А мне позапрошлой ночью приснились тараканы, а на следующий день меня кокнули магцари.

      – А боги тебе не снились?

      – Хм, знаешь, не снились мне боги, Хейзер, не снились. Только тараканы.

      – И как тебе помогает эта мысль?

      – Никак.

      – А вот боги помогут.

      – Опять ты за старое. Я, конечно, верю в богов, но, видишь ли, тут такое дело… – Ерёма посмотрел налево, посмотрел направо, накрыл ладонями уши Хейзера и покрутил его головой. – Оглянись, мой друг, оглянись! Смотри, смотри же внимательней! Что видишь ты, несчастный? Этот свет и есть тот свет! Вот что ты видишь, несчастный! Проклятые храмовники дурили нас, как могли. Нет, я верю в богов, просто, может, всё работает как-то по-другому, а нам неведомо то? Или где случился сбой?

      Краснощёк, недовольный таким вольным обращением со своей головой, отдёрнул её и фыркнул, как сердитая лошадь.

      – Какой ещё сбой? – спросил он. – Это испытание.

      – Точно, испытание сбоем.

      – Угу, – мрачно согласился большеголовый кудлатый призрак аккуратной, подтянутой комплекции, сидящий на самой большой кочке. – Ни покурить, ни выпить, тоска смертная… Ещё Кластер этот припёрся. Кородент херов… Я, говорит, не покинул вас в беде. Ну да, чтобы сделать её ещё бедовей. И так тошно, одни могилы кругом вперемешку с болотом, так он ещё своими молитвами задолбает. Всю жизнь из нас последние гроши вытягивал, теперь и после смерти издевается. Вытягивать нечего, так он молитвами решил извести. И какой дурень сказал, что смерть – это вечный сон? Я бы сейчас с удовольствием похрапел, прежде нажравшись до одури.

      – Чичас, Глазутый, чичас, нажрёшься ты, – ухмыльнулся массивный толстяк, облокотившись о стойку из чистейшей сосны. Толстяк отличался уныло обвисшими усами, маленькими