Сага о призраках: Живым здесь не место…. Сергей Валерьевич Белокрыльцев

Ему совершенно не понравилась собственная фантазия. Демоны бы побрали этих кощунственных исполинов. А то ещё не хватало, что с помощью старых глаз они подсматривают… за кем? Ох, хватит! Взбредёт же подобное. Уже и посмотреть никуда нельзя. Чур меня, чур. Это Бебе Асга внушает мне крамольные мысли. Он, окаянный, кувшин его раздери, он совращает меня.

      Как бы там ни было, кто бы Хейзозера не совращал, не внушал ему всякие крамольные гадости, на северную оконечность Кладбищенского он не попал. Север острова соединялся с его серединой тонким перешейком. И проход к нему преграждали трое крепкосбитых кородентских гвардейцев. Приближаться к ним Хейзозер не стал. Жизнь закончилась, а страхи перед теми, кто мог запросто покалечить или убить, никуда не делись. Краснощёку ничего не оставалось, как повернуть обратно и отправиться назад, несколько восточнее первоначального маршрута.

      И немного погодя наткнуться на сборище привидений у загрибованого ствола упавшей сосны. Почти всем телом дерево лежало на подмятых ветвях и корнях, хоть вздыбленных и вытянутых, будто рассерженный внезапным исчезновением воды да так и усохший кальмар, но всё ещё крепко врытых. Тем самым ствол образовал природную стойку, прилавок, если угодно.

      Собственно, сосну-прилавок уже облюбовал и сам трактирщик, раннее красномордый, а ныне с физиономией околевшего бульдога и усами вконец замёрзшего моржа пузатый здоровяк Чичас. Он, вкупе с кочками-табуретами и рассевшимися на них призрачными посетителями, образовал природную таверну “Красный рог” и переименовал её в “Синий рог”. Хейзозер знавал Чичаса с тех пор, как впервые, ещё шестнадцатилетним юнцом, перешагнул порог “Красного рога”. Да кто в Радруге не знает Чичаса! Чичас, чичас! И так целый час. В первое своё посещение таверны Хейзозер предпринял неудачную попытку побеседовать с краснорожцами о вере. Местные в тему не въехали, но отдельный их представитель въехал Хейзозеру по зубам. Что же, извечные ошибки молодости. С тех пор, будучи в этом достопочтенном заведении, Краснощёк предпочитал пить молча, а если и говорил, то больше о погоде, времени суток и других весьма интересных и познавательных вещах.

      Ах, эти премилые пьяные драки с использованием всех подручных средств: ног, рук, локтей, коленей, зубов, лба, бутылок с отколотыми горлышками, табуреток, столов, свечей и подсвечников, оленьих и кабаньих голов, портретов, пейзажей и натюрмортов с отличными крепкими рамами, люстр, людей, дверей, полов, стен, потолка и попавших под руку животных. Вас когда-нибудь лупили по спине живой уткой? А орущим котом по лицу колошматили? Нет? Ну что же, юноша, я вам не завидую, у вас всё впереди. Один раз кто-то сгоряча выгреб из ящика охапку салфеток и яростно обрушил её на голову противника, но ничего интересного из этого не вышло. Салфеткобоец потерпел поражение. Но поговаривают, поговаривают, где-то в Закаракэтии есть непобедимый ханси салфеточных боёв. По крайне мере, другие салфеточные мастера одолеть его не могут вот уже много-много лет.

      Любая уважающая