Скажи мне что-нибудь хорошее. Вячеслав Козырев

в присутствии постороннего мужчины, – извини, много работы. Я тебе перезвоню.

      Но Грибов услышал и, едва она положила трубку, осторожно поинтересовался:

      – У вас сегодня день рождения?

      Лариса, молча, кивнула.

      – Тогда вы должны радоваться, принимать поздравления и подарки! – воодушевлённо выпалил Грибов. – Что вам подарил муж? Наверно, большой букет роз.

      – Мой муж и не вспомнил, – нехотя призналась она, и на глазах у неё действительно появились слёзы.

      – Не может быть! Забыть о такой красивой женщине! А коллеги по работе?

      – Сегодня я одна.

      У Дмитрия Михайловича ёкнуло сердце, ему стало не по себе от её грустного вида.

      – Значит так, стойте здесь и никуда не уходите, я сейчас! – он даже подпрыгнул от нетерпения и погрозил ей пальцем. – Никуда!

      – Рабочий день ещё не кончился, – невесело заметила именинница. – Куда я денусь?

      Однако он уже не слышал. Выскочив из помещения, он принялся нетерпеливо нажимать кнопку вызова лифта, затем не выдержал и бросился бегом вверх по лестнице. Вихрем взлетел на второй этаж, ворвался в буфет и, беспрестанно повторяя: «Ребята, прошу прощения, у меня срочное дело.», – протиснулся к кассе.

      – Светочка, мне большую, с орешками, сдачу потом, – выпалил он, протянул деньги кассирше, схватил шоколадку и ринулся обратно.

      В коридоре стоял поддон, уставленный горшками с альпийскими фиалками. Он остановился, огляделся по сторонам и, увидев, что никого нет, быстро сорвал один цветок и помчался дальше.

      Перепрыгивая через две ступеньки, он слетел вниз, и, распахнув дверь, выпалил скороговоркой:

      – Проздравляю с днём рождения, желаю счастья в личной жизни, Пух.

      – Ой, что вы, не надо, – смутилась ошеломленная этим поступком Лариса, но глаза у неё заблестели.

      – Берите, берите. В день варенья нельзя грустить. Хотя, в принципе, желательно, чтобы и в другие дни было поменьше проблем. Особенно для женщин. И вообще…

      Новый телефонный звонок прервал его торжественное выступление. Лариса взяла трубку.

      – Архив. Да, здесь. Сейчас передам. – И она посмотрела на Грибова. – Вас Китяев ищет, просил срочно к нему.

      – Что ж, – развёл он руками, – увидимся как-нибудь в другой раз.

      – Увидимся, – улыбнулась она, – кстати, вы чего-то хотели?

      – Другим разом, – легкомысленно отмахнулся Грибов, схватил со стола папку и выскочил в коридор.

      «Журнальчик-то я не посмотрел, – думал он, шагая по коридору. – Зато сделал человеку приятное. А она симпатичная и совсем не скандалистка. Только зачем-то курит».

      Лариса в задумчивости прошлась вдоль стеллажей, машинально вытащила очередную сигарету и подошла к решётке вытяжной вентиляции. Закурив, сделала две глубокие затяжки, но тут же погасила окурок, сунула его обратно в пачку и разогнала рукой дым. Подошла к столу, повертела в руках шоколадку, и легкая улыбка пробежала по её губам.

      – Мужичок. Мужичок-боровичок.

      Она