Тайна монаха Алдо. Роман с элементами истории. Галина Хэндус

Вместе с ним исчез хабит, старенькие сандалии, мешок и тетради, в которые он что-то регулярно записывал. Ни одна другая вещь, принадлежащая мне, не пропала и даже продукты, лежащие в холодильнике, так и остались лежать на полках, теперь для меня одной.

      Исчезновение монаха стало для меня не просто неожиданностью, но небольшой трагедией. За эти годы я привыкла к постоянному присутствию интересного собеседника и внимательного гостя, о расставании с которым как-то не думала. Мне казалось, что такое течение жизни я заслужила и так останется всегда.

      И вот – пустой холодный дом.

      Одиночество на двух этажах.

      Скучные, не заполненные ничем вечера у остывшего камина. Яблоки, падающие и гниющие под деревьями. Отцветшие гортензии, стоящие прямой линией сухих зонтиков и издающие шуршание под порывами ветра. Мокрая, не скошенная трава, лежащая небрежным ковром, покрытым неубранными опавшими листьями.

      Во всем неуверенность, растерянность, тревога…

      К счастью, через пару месяцев ты купил последнюю квартиру в доме и встречи с тобой частично заменили беседы с Алдо. Я почувствовала себя опять нужной и востребованной. А когда ты попал в аварию, я дала себе слово сделать все, от меня зависящее, чтобы помочь тебе как можно скорее встать на ноги. У меня все еще оставалось чувство вины за смерть Матео, за то, что не смогла помочь единственному сыну. Не смогла прийти на похороны. Не смогла попрощаться. Тогда всю энергию и заботу я направила на тебя. Теперь ты стал моим сыном.

      Стал человеком, которому я оказалась нужна…»

      Глебов опять прервал чтение. Он встал с кровати, на которую пересел из кресла, стал ходить по небольшой комнате и размышлять. Время давно подкатилось к ужину и желудок издал негромкий звук, заявляя о голоде. В небольшом отеле ресторана не было, на улице опять начался дождь, а идти куда-то по такой погоде не хотелось. Саша Глебов достал из мини-бара бутылку сока и бутылку пива, похрустел чипсами, взятыми оттуда же и стал думать над прочитанным и над пережитым со времени знакомства с Андреа Кантор.

      Он не очень любил вспоминать первые месяцы жизни в чужой стране. На первых порах ему пришлось столкнуться с неожиданными трудностями, о которых не подозревал, привыкать к новым порядкам, людям, законам, традициям. И даже после почти года практически постоянного проживания в Германии, он так до конца и не осознал, как можно есть жареное мясо с клюквенным вареньем; ночевать не в огромном доме родственников, когда приезжаешь к ним в гости, а заранее заказывать гостиницу; никому не звонить после восьми вечера. К немецкому менталитету он привыкал долго и мучительно. Встречаясь с очередным несоответствием, он спешил спросить соседку, правильно ли поступил в том или ином случае. Андреа на тот период действительно заменила ему если уж не мать, то добрую тетушку, которая аккуратно и ненавязчиво помогала решить очередную