Нулевой мир 1: Мера Ноль. Александр Изотов

и подкинул флягу ко рту.

      Я зацепился взглядом за воинов. Они смотрели, чуть улыбаясь, хитро щурясь. Рука с флягой остановилась, бессильно опустилась на землю. Что там, отрава?

      – Да никто тебя травить не будет, – усмехнулся знахарь, – Это не делает чести воину.

      Я с сомнением поджал губы и покосился на небо, смаргивая боль от песка под веками. Кто знает, что у них там небо разрешает, а что может оказаться вполне нормальным? Во всех этих религиях всегда так было – что не запрещено, то, значит, можно. Подлая суть человека извернется, но найдет лазейку.

      «Честь для Зеленых Скорпионов не пустое слово».

      Ага. И она еще здесь.

      Я вздохнул. Память вырвала какие-то обрывки с уроков по выживанию. Что-то там про спазмы желудка. Это про еду или воду? Вот не помню, хоть убей.

      Мне бы вспомнить, как меня зовут. Вот дочку точно помню.

      Я осторожно приподнял мешковатую флягу, приложил к губам, чуть поднял. Прохладная жидкость с землистым привкусом хлынула в рот, и я, сделав неимоверное усилие, убрал флягу ото рта. Весь организм вспыхнул буйной сиреной: «ГЛОТАЙ! ПЕЙ! ГЛОТАЙ!»

      Я выдержал. Прополоскал водой рот, воспаленный язык благодарно купался в ней спустя два дня засухи. Собрав всю грязь и песок, я… выплюнул ее на землю.

      – Вот же ноль смердящий! Он издевается.

      – Тихо, Торбун, мы же не в пустыне. Воды хватит.

      – Старый, что мы с ним телимся?

      Первые крохи жидкости, впитавшиеся через язык, прояснили голову. Я пригубил снова и сделал три мелких глотка. Организм, до этого трубивший во все барабаны, понял, что моя воля сильнее, и безропотно принимал ту дозу, что я определил.

      Как же хорошо. Твою-то мать, я никогда еще в жизни не пил с таким удовольствием. Эта вода казалась самой вкусной, что я пробовал.

      Сделав несколько глотков, я снова взял паузу. Появились силы.

      – А-а-а… – со стоном и криком я, толкаясь локтем, а потом и ладонью, натянул измученные мышцы, и сел.

      Я сидел!

      – Кого он вызвал на поединок?

      Знахарь задал вопрос, но в ответ возникла пауза. Я плеснул из фляги в грязную ладонь, растер воду, пытаясь сделать почище. Налив еще немного, я попытался промыть глаза.

      – Я пойду! Пальцем перешибу.

      – А с чего это ты, я же топор метнул!

      – И промахнулся. Попытку сделал.

      – Их тут двое было, Троргал и Кроммал, – пояснил десятник.

      Я поднял голову, оглядывая лица огромных и суровых воинов. Троргал и Кроммал хищно улыбались, их глаза прямо горели желанием перерубить тощего нуля.

      Кроммал так и не отпустил копье. Он упер его древком в землю, одну руку положил на бок, и стоял, выпятив грудь. Троргал, прищурив глаза, попробовал на остроту лезвие топора и кивнул мне. Типа, все готово для тебя.

      – Дерьмо нулячье, долго молчать будешь?

      Я перевел взгляд на десятника. Он нервно дернул мечом, и глядя на меня с презрением, сплюнул мне под ноги. Вся эта суета с «дерьмом нулячьим» явно казалась ему лишней тратой времени.

      Вокруг горела и грабилась деревня,