Постоялый двор «Три ноги». Заморочинские сказки. Наталия Алексеева

зыркнул исподлобья, сунул недоеденный окорок подмышку и поплёлся за мной в горницу.

      Покуда я стряпала, вернулся Добрыня. Распареный и сомлевший опростал жбан квасу и потребовал добавки.

      Холодный, запотевший глиняный кувшин ненароком выскользнул из моих рук и разбился на тьму-тьмущую осколков.

      – Чтой-то ты, дочка, сама не своя, – посочувствовал богатырь. – Али приключилось что?

      Маленькие коргоруши, похожие на чёрных кошек, хвостами заметали черепки.

      – Весточку я жду, дядя Добрыня. Ни о чем думать не могу, всё из рук валится! А можно я с тобой на почту поеду? Да и мальчонку гусям-лебедям сдать надобно. Пущай возвернут его нерадивым родителям.

      Мальчонка, собравшийся стащить моченое яблоко, услыхав о себе, так и замер с протянутой рукой.

      – Пошто нет? Бешеной собаке семь вёрст не крюк!

      ***

      Возле почты собралась добрая половина обитателей Заморочинского леса. Леший, Боровик, пара русалок с Мертвого озера, Болотник с Непутевых болот, тетки Лихорадки. Всех не перечислишь. Даже домовой из города притащился, хотя у них свое отделение имеется.

      – Мир вам, добрые лю… – осекся Добрыня. Потом глянул на меня через плечо: – Давай-ка ты, дочка. Несподручно мне.

      Я слезла с лошади, сняла мальчонку и найдя в толпе бабушку, пробралась к ней.

      – С утренней зорьки стою, – пожаловалась бабуля, – А они, нечисть этакая, не открывають, корреспонденцию не выдають!

      – Ты из-за моего письма тут? – ахнула я и смахнула слезу умиления.

      – Заказала я у Али Бабы заморской снадобье чудодейное, из плавника левиафана сотворённое, а как забирать, так и твое письмецо подоспело, – пояснила бабушка. – Дай думаю, обоих зайцев разом поймаю. Ан нет! – Она погрозила кулаком в сторону почты. – Не дають!

      – Я туточки седьмую зорьку встречаю, – вмешался подслушивающий Верлиока.

      Он покосился своим единственным глазом на мальчонку и тот проворно шмыгнул мне за спину.

      – Куда там! – проскрипел лесной дядька, которого я по ошибке приняла за мшистый пень. – Полных две луны с места не схожу!

      Мальчонка со страху вцепился мне в юбку, едва не стянув. Чуть не осрамил на весь свет, малохольный! Чудищ не видал что ли?! Я взяла его за руку, подвела к богатырю: «Дядя Добрыня, присмотри» и решительно направилась к почте.

      Ступени в землянку деревянные и скользкие, а дверь заперта. Но меня этим не испугаешь! Даром ли я в волшебной школе обучаюсь? Простенькое заклятие приоткрыло дверь, и я протиснулась внутрь. Бр-р! Как темно и холодно! А по земляным стенам бледная плесень-паутина чуть светится.

      – Пошто от дела лытаешь? – я грозно сдвинула брови, уставившись залежного покойника.

      – Не велено! – Мертвяк пожал острыми плечами и вытянул бледные тощие руки на столе. Рядом громоздилась гора свитков. На полу запечатанные коробы и туески.

      – Кем не велено?

      Покойник молча указал пальцем в пол.

      – Блюдце есть?

      – Аккуратнее, – он вытащил из-под стола золотую тарелку, – личное!

      Я