Вавилон. Пламя. Ярослава Раскольникова

и писать. Изумляюсь как преуспели, если честно.

      – Это да. Меня невозможно было за стол усадить. Я в подвале пряталась, лишь бы в сотый раз не выводить алфавит.

      – Ой да прям, в подвале! Не так уж все было плохо.

      – Я тебе серьезно говорю. За винными полками ныкалась. Терпеть ненавидела эти уроки. Зато потом, – она дернула бровью в сторону Окри. – Начала читать то, что мне самой было интересно.

      – Истории какие-нибудь, про героев?

      – Держи карман. Руководства для дипломатов и переговорщиков, в основном. Истории родовых домов, если удавалось достать. Книги по следопытству тоже были интересные, но их днем с огнем было не сыскать.

      – Тоска зеленая, – Окри слегка вспотел.

      – А то, – кивнула Лилит. – Я вообще жутко скучная. Поэтому не будь как я, малой.

      – Ты смотри не лопни от мудрости-то, – улыбнулась Дарири. – Крепко же тебя монахи воспитали. Поучать других вон начала.

      – Да меня б кто поучил, когда я соплячкой была. В Аньянге не просто так детей отдают в подмастерья с пяти-шести лет. Чтоб мозгов набрались.

      Дарири фыркнула.

      – Идри об стену чуть не расшибся, пытаясь тебя хоть чему-то научить. Не особо помогло.

      – Это потому что мне всегда плевать было, что он обо мне думает. Слишком активно в отцы набивался.

      – Дура ты, Лилит, – с досадой сказала Дарири. – Он хороший старик, добрый. Пригрел тебя, выучил задарма. А ты все зубы скалишь.

      – Жуткая дура, – согласно кивнула Лилит. – И злобная притом. Да еще и лицемерить не люблю.

      – Это вежливость называется, – Дарири остановилась, переводя дыхание. – И уважение.

      – Уважение надо заслужить, – Лилит притормозила, ожидая, пока та отдышится. – Оно не дается по умолчанию просто потому что.

      – И что, ты хочешь сказать, что Идри за три года не сделал ничего, заслуживающего уважения? – Дарири возобновила медленный шаг, опираясь на палку.

      – Что-то сделал. Но недостаточно. Хребта у него нет. По крайней мере, я его никогда не видела.

      – Чего нет? – заинтересовался Окри.

      – Хребта. Так говорят, когда человек трус и козел.

      – Идри не трус и не козел, хватит уже помоями лить! О себе думай, чем других судить! – вспыхнула Дарири.

      – Как скажешь, чародейка, – пожала плечами Лилит.

      Вскоре они достигли снежной части гор. Дарири и Окри достали из рюкзаков купленные в городе накидки. Было зябко, дышать стало труднее, и даже видом было не насладиться; они углубились в горную гряду, и их окружали только скалы, камни, земля и редкая растительность. Но и она постепенно исчезала, вытесняемая из пейзажа снегом и камнями. Увидев, что Лилит так и осталась в легких воздушных штанах и жилетке, Окри недоверчиво спросил:

      – А ты че? Закаленная?

      – Я не мерзну, малой, – ответила Лилит.

      – Че, совсем? – озадачился мальчик. – Заливать брось.

      – Если ее в сугроб положить спать, к утру только снег вокруг растает, – подтвердила Дарири через отдышку. – Мы проверяли.

      – Что не значит,