Измена, развод и прочие радости. Анна Томченко

но такая незнакомая. – Нам ещё твоего муженька обчищать… Я исковое составила, жду твоего слова.

      Чистить никого не хотелось. Бороться тоже. В этом я и призналась, но подруга обидно рассмеялась.

      – Ты серьёзно? – она усадила на колени собаку. – Не знаю, чего ты там себе придумала, но мы с Лидой против. И вообще, хорош хандрить. Поехали вечером в ресторан. У меня такой мужик наклёвывается…

      С точки зрения морали её амурные дела для меня сейчас, как керосин в мангале, не к месту. Но Олеся всегда считала, что лучший способ забыть хахаля – упасть в объятия к принцу. Она вытянула меня из постели и засунула под душ. Прямо в трениках!

      – Учти, я испорчу тебе свидание! – рявкнула я в закрытую дверь, стаскивая промокшую одежду. И ещё подумала, что лучше бы подруга мне работу помогла найти, чем с энтузиазмом водила по барам.

      ***

      Принца Олеси звали Анатолием. Он был статен, важен и смазлив. Мне не понравился, поэтому мысленно я окрестила его Упырём. Но подруга млела и несла такую пургу, что снежная буря на выселках удавилась бы от зависти. А я вспоминала.

      Похожий ресторан. Уровнем пониже, конечно. Где сидели студенты после удачно закрытой сессии. И я, выходящая из дамской комнаты. И он, что нахально остановил меня.

      – Красотка, принеси вон за тот столик ещё выпивки, – он указал на большую компанию молодых парней и фривольно засунул за бретельку моего топа стодолларовую купюру.

      Я осмотрела парня. Темноволосый, весёлый, с бешеными искрами в глазах, и не сдержалась от колкости:

      – Да мой господин, – хлопнула ресницами, – может быть, ещё и оральных ласк закажете?

      Меня ждали подружки, и нахал, что так неудачно обознался, приняв меня за официантку, мешал приятному вечеру.

      – А ты можешь? – оторопев, спросил он, уже внимательнее разглядывая и мою короткую юбку, и облегающий топ, и собранные в длинную косу тёмно-русые волосы.

      – Конечно, – совсем по-идиотски кивнула я головой, – в конце смены у служебного входа…

      Тогда я рассчиталась за столик его сотенной купюрой. И свалила из ресторана раньше всех. А через пару дней на выходе из универа он меня поджидал.

      – А как же ласки? – потёртые джинсы и серое пальто.

      – А разве у служебного входа не стояли шлюхи? – наигранно удивилась я, проходя мимо открытой дверцы старенького Сузуки.

      – Я думал, там будешь ждать ты.

      – Как вы, однако, дёшево оценили бакалавра юриспруденции… – не сбавляя шагу, заметила я.

      – Там была сотенная купюра, – дотошно уточнил парень, следуя за мной, – ни одна девочка по вызову столько не стоит…

      – Какой вы неприхотливый, – взмахнуть рукой, ловя такси, – элитная девочка стоит дороже.

      – Сколько? – схватив меня за руку и развернув к себе лицом, зло спросил парень, видимо, приняв меня за ту самую, не обременённую моралью.

      – Мне откуда знать?

      Я расцепила его пальцы и юркнула в подъехавшую машину. А на следующий день возле универа стоял курьер с букетом эустом и