Измена, развод и прочие радости. Анна Томченко

же не хотела приходить… – сказала я своему отражению в зеркале, что висело в туалете над раковинами. Девушка затравленно уставилась в него же.

      – Меня маменька заставила. Она сказала, что негоже так поступать. Если ничего не можешь обещать кавалеру – скажи ему в лицо…

      Что-то мне подсказывало, что вот с этой самой маменькой я бы нашла общий язык, но что делать с Наташенькой, не представляла. С одной стороны, Спиридонов тот ещё киндер-сюрприз, но с другой… Как-то обидно стало.

      – Понимаете, он такой трепетный. – Она дёрнула бумажное полотенце. – Заикается, стихи читает… Но совершенно не приспособлен к жизни…

      Это точно. Вспомнилось, как будучи у нас в гостях он орал на чайник, чтобы тот начал греть воду, потому что кнопки не нашёл. А то, что она была сенсорной, не его проблемы. Или как свалился в дачный сортир у своей бабки. Перелом руки. Но это не помешало ему с ретивостью бронетранспортёра ваять одной левой свои вирши.

      – Вот вы как познакомились с супругом?

      – Он засунул мне деньги в декольте, – на автомате отозвалась я, выныривая из воспоминаний.

      – И тогда вы влюбились?

      – Нет, тогда я решила доказать, что стою дороже…

      – И не пожалели?

      – Лучше сделать и жалеть, чем не сделать…

      Я запрыгнула на мраморную столешницу раковин, подогнула под себя ногу и закурила. Захотелось пофилософствовать.

      – Наташ, когда мужчина делает вид, что влюблён, он галантен, щедр, остроумен, – затянулась ментоловым дымом, – но когда он реально влюбляется, то ведёт себя, как забитая овца.

      – Это как? – вспорхнула ресницами Натали.

      – Блеет и отдаёт богу душу.

      Помолчали. Я затушила сигарету, помыла ещё раз руки и вытащила жвачку.

      – Думаете, стоит попробовать?

      – Я вообще не утруждаю себя этим. Но если у тебя внутри что-то сворачивается, зажигается, взрывается, пока вы рядом – возможно…

      – Да, – медленно сказала она, пряча от меня взгляд. – Но он такой ранимый, возвышенный… Как же мы с ним…

      – Просто… – рассеянно отозвалась я. – И плевать на его носки…

      – А что с ними не так? – подозрительно уточнила Наташенька.

      – Они прокляты…

      ***

      Сопливый ноябрь переоделся в снежную шубу, принарядился, обвесившись вуалями из ледяных нитей. Нацепил на стволы деревьев кружево изморози, заиграл солнечными зайчиками в неровных льдинках, плюнул во вчерашние лужи, и они стали хрусткими, как советские леденцы из сахара.

      Я раскладывала гирлянды на барной стойке. Всего полтора месяца до Нового года, а мы с мужем не решили, где будем отмечать. Из-за нашей нерешительности я торопилась навести праздничный уют в квартире, чтобы на выходных провернуть это же с загородным домом. Про подарки старалась не думать. Я знала, что Миша очень хочет снегоход. Даже деньги со сдачи квартиры откладывала, благо его всё равно не интересовало, как я распоряжаюсь его подарком. Но в вежливом жесте осведомилась:

      – Миш, –