Тень правителей. Роман Воликов

одно и то же. Ты же историк, должна понимать.

      – Я понимаю, что страна дебилов, – сказала Юлька. – Но не до такой же степени.

      – До такой, – сказал он. – К сожаленью.

      – Ты можешь мне всё это не рассказывать, – попросила Юлька.

      – Не могу, – сказал он. – Мне нужен первый слушатель, как писателю нужен первый читатель. По твоим реакциям, я смогу понимать, где ошибаюсь. Мне не к кому больше обратиться.

      – Хорошо, – устало согласилась Юлька. – Но хотя бы не каждый день.

      – Я знал, что Х готовит переворот, – важно сообщил «Чичолина». – Мои люди информировали меня. Я собирался обратиться с предостережением к президенту, просто хотел ещё раз проверить факты.

      – Разумеется, – насмешливо произнёс он. – Семь раз отмерь…

      – Что с ним будет? – спросила джапаниза. – Его убьют?

      – Будет суд, – сказал он. – Самый гуманный в мире.

      – Какова линия нашего поведения? – уточнил коммунистический вождь. – Товарищ изменил Родине? Чей он шпион, американский или южнокорейский? Может быть, скрытый украинский бандеровец?

      – Глупо и грубо, – сказал он. – Слишком напоминает тридцать седьмой год. Поэтому обычная неуплата налогов в необычных, почти космических размерах.

      – За это преступление в России можно посадить каждого второго, – недовольно вставил борисок.

      – Это большое преимущество нашей страны, – сказал он. – Другой такой нет.

      Он нырял в Юлькины глаза как в омут, в прозрачности её горьких и предсказуемых реакций он обретал хладнокровие, необходимое для действий. Как интересно, подумал он. Моя жена увлечена изготовлением кукол из тряпок, а я из живых людей. Первая семейная традиция.

      – В интересах революции мы пойдём на абордаж, – сказал он.

      – Что это? – спросил «Чичолина».

      – Это песня, – сказал он.

      8

      – Если на завтрашнем аукционе всё пройдет удачно, мы станем миллиардерами, – Леонид Борисович говорит шепотом, хотя в банковском коридоре они одни, да и кого им бояться в собственном банке. – За триста лимонов купить актив стоимостью пять ярдов денег американского народа, как минимум, пять, если сидеть сложа ручки у нефтяной трубы и ни хрена не делать. Господи, вот это шанс.

      – Сделка века, – сказал он. – И на обломках самовластья напишут наши имена…

      – Ты понимаешь, что это переход в стратосферу, – шепчет Леонид Борисович. – Для самих, для детей, для внуков. Туда, где всегда светит солнце, где тебе безразлично какая котировка, курс, индекс Доу-Джонса и прочая поебень. Поеду в Данилов монастырь, скуплю все свечи и поставлю за удачу!

      – Не спалите обитель божью, – сказал он вдогонку.

      Он заглянул в приёмную Х. По приёмной радостно гарцевал Андрей Петрович.

      – Свободен? – спросил он у помощницы Лидии.

      – Это невероятно! – ответила та невпопад. –