Ничего не скажу. Владимир Елистратов

зоне.

      Ой, запах… Кто-то разлагается. Наверное, какой-нибудь хомячок сдох. Миновали зону хомячьего разложения.

      Величественный предзимний лес. Пахнет детскими моими самыми обожаемыми в мире мамиными сырниками из холодильника, мармеладом и лимонной цедрой.

      До свидания, лес.

      Захожу в подъезд. Квашеные кошки. Лифт, где капает, а не течет. Ментоловый шипр на этаже, моя родная кошка – первый снег.

      Скоро жена придет из парикмахерской. А после парикмахерской она всегда пахнет почему-то клюквенной пастилой. Имею я право наконец-то хоть на какие-то эротические фантазии?

      Хорошо в краю родном. Все пахнет как надо. Согласно генеральной линии и руководящей роли Бытия.

      Дача интернейшнл

      У Александра Сергеевича Пушкина, у «солнца русской поэзии» и «нашего всё», как известно, есть незаконченный текст, надо думать, несостоявшийся роман, который начинается словами: «Гости съезжались на дачу».

      Очень многие пушкинисты-филологи на разные лады высказывали еще давным-давно и высказывают в наши дни одну и ту же мысль: эта фраза – лучшее, универсальное начало для любого романа.

      Любой национальный роман идеально было бы начинать с этой фразы. Хоть американский, хоть готтентотский. В ней, в этой фразе, всё – и захватывающая интрига, и щемящий уют, и стилистическое благородство, и ностальгия. Не согласны?

      «Дача» – явление очень русское. Даже в некоторые другие языки оно пришло из нашего языка. «Dacha». Типа «sputnik» или «pogrom».

      Но дача – это не спутник и не погром. Дача – это дача. На которую съезжались и съезжаются и будут съезжаться гости во веки веков (не аминь!). Я об этом в своё время даже стишок написал:

      У счастья – на грядке петрушка,

      Из бруса пять на семь – дворец,

      Из прошлого века игрушка,

      А главное – свой огурец.

      Приедет ли тетя из Жиздры?

      Кого на какую кровать?

      Но самое главное в жизни —

      Чем будем шашлык поливать?

      По пробкам ползет наудачу

      Гостей дорогих караван.

      Да, «гости съезжались на дачу» —

      И в этом весь русский роман.

      Под яблоней в местной Валгалле —

      Селедка, грибочки, балык…

      И главное дело: в мангале

      Ворчливо шаманит шашлык.

      И счастье – так близко, так просто,

      И сколько ж его на веку!

      От тоста оно и до тоста…

      А может, теперь по чайку?

      Течет чаепитие чинно

      С повидлом в венце хрусталя…

      И сладкой сирени лепнина,

      И бас молодого шмеля…

      И в этом году ко мне на дачу по-пушкински съезжались гости. И, надеюсь, в будущем будут съезжаться. Ведь настоящая дача – это путешествие во времени. Машина времени, так сказать.

      Что значит «дача»?

      Это значит: подшивки «Правды» цвета дохлой канарейки (1970–1974); мангал из авиационной стали, который в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году дядя Коля за две бутылки «Столичной» сварил на заводе «Сатурн» (находится в идеальном состоянии,