Целительный воздух. Остаться самим собой. Юлия Цхведиани

формулировать ваши планы и действия. Вы же – экономист, или мне послышалось? Только хотеть свободы – это не план действия, это бездействие. А конкретные программы, расчеты с доказанной экономической эффективностью. Вот что вам надо делать. Где вы сейчас работаете?

      Это был самый больной вопрос как для Лили, так и для ее мамы. У Иды было четкое правило помогать только чужим и слабым. К слабым относились все, в том числе и старшая дочь Ева, тоже экономист.

      А Лиля была воспитана сильной, всего должна была добиваться самостоятельно. Ида считала, что ей надо было только придать ускорение, наметить старт, а в остальном – никакой помощи. Вот Лиля и оказалась по распределению с хорошими оценками на самом последнем месте, попала в институт второй категории в разгар очередного всплеска антисемитизма.

      Зато она первая из выпуска закончила целевую аспирантуру и защитилась, но пришлось возвращаться опять в свой весьма странный институт. Зато какие там работали люди – умнейшие на свете, избранные, штучные экземпляры! Там обсуждалась на всех углах философия жизни, но интересной работы и перспектив, увы, не было.

      Лиля переглянулась с мамой, у которой явно поднялось давление после этой дискуссии, и ответила:

      – Если честно, то я работаю…

      Она перечислила все положительные и отрицательные стороны своего института.

      – Но я, безусловно, очень благодарна руководству за аспирантуру.

      – Милая барышня, а где бы вы хотели служить?

      – Я мечтала работать в своем родном учебном институте, преподавать студентам, дальше там совершенствоваться, писать статьи.

      – Ну так идите туда. Что вам мешает?

      – Меня туда не взяли и не возьмут, пятый пункт, видите ли, мешает.

      – Этого не может быть! Я вашего ректора с этой стороны не знал.

      – Видите ли, очень даже может, ещё как может быть, антисемитизм в полном действии! Ну да ладно, это больная для меня тема. Суждено быть человеком второго сорта.

      Один из стариков опустил голову, мельком взглянув на… Иду. Ему, наверное, было не по себе. Второй, наоборот, был очень возмущен. Он достал ручку из кармана пиджака, протянул ее и чистую салфетку Лиле.

      – Напишите мне, пожалуйста, ваш номер домашнего телефона, имя, отчество и фамилию, специальность. Я вам докажу. Есть справедливость и в нашем обществе, хоть оно вам и кажется гнилым. Но далеко не все наши люди прогнившие, хорошенько запомните это!

      Старики встали, откланялись. Тот, кто взял заполненную Лилей салфетку, подошел к совершенно растерявшейся Иде, обнял ее и сказал:

      – Наша дорогая профессор, дорогая Ида Михайловна! У Вас прекрасная дочь, гордитесь ею. У меня два сына от первого брака, они, правда, не «священники», и оба, увы, чистые потребители. Однако нам пора… Надо идти гулять в парк, пока нет дождя и светло. Врачи нам строго велят.

      Ида сидела совершенно ошарашенная. Она молчала. Яблоко она завернула в салфетку и попросила передать внуку.

      Вечером