Целительный воздух. Остаться самим собой. Юлия Цхведиани

проголодавшейся за эти три дня, казалось, что она съест торт целиком.

      На конечной остановке она не поняла, куда это все люди без исключения ломанулись. Лиля всех пропустила и выходила последней. А навстречу ей с таким же напором и скоростью, с которой выходили люди, вваливались в автобус граждане, только что сошедшие с поезда, с вещами и тюками.

      Лиле все-таки удалось выйти, не потеряв своей сумки с документами, но вот торт являл собой жалкое зрелище. Высота коробки уменьшилась на десять сантиметров, из-под крышки выползали жирные струи крема розового, голубого и салатового цвета. Вся перепачканная, она зашла в купе.

      Трое взрослых армян вежливо поздоровались и пригласили Лилю к импровизированному перекусу. Стол в купе был, что называется, накрыт еще до отхода поезда. Лиля увидела три стакана с красноватой жидкостью, голубую курицу с несколькими торчащими перьями, резко пахнувшие соленые огурцы, явно свежую буханку черного хлеба и любовно нарезанный на салфетке печеный баклажан.

      – Вот это я понимаю, восточные люди, приветствую вас!

      Она обрадовалась, достала из-за спины то, что когда-то было тортом, и, улыбаясь, сказала, что сейчас они открывать его не будут, это сюрприз к чаю.

      Поезд тронулся, проводница проверила билеты и принесла четыре стакана чаю. Лиля вымыла в туалете жирные разноцветные руки вонючим казенным мылом. Пассажиры купе прикрыли дверь, один из них начал любовно делить курицу волосатыми руками.

      Какой-то лишний запах навязчиво присутствовал в купе. Лиля посмотрела вниз. «Ну да, это же мужчины сняли обувь и благостно шевелят пальцами ног в несвежих носках. Как я буду здесь спать?»

      Лиля, однако, была сосредоточена на баклажане, лежащем рядом с солеными огурцами, исчезающими на ее глазах. Баклажан, в отличие от курицы, почему-то не пользовался у мужчин успехом.

      – Куда путь держите, уважаемая? Угощайтесь, пожалуйста. Роберт, налей красавице портвейна!

      Роберт потянулся за стоящей за спиной бутылкой дешевого молдавского портвейна «Гратиешты».

      – Нет, что вы, я не пью. Я, вообще-то, возвращаюсь домой, в Москву. Была здесь в командировке по работе. Если можно, я съем кусочек курочки, огурчик и вот это.

      Лиля показала на баклажан.

      – Пожалуйста. Все нарезано. Как же такую красавицу муж отпускает одну в командировку?

      Лиля уже не могла отвечать, она, голодная, набила рот баклажаном и огурцом. Но… что-то странное было во рту с совершенно мерзким вкусом. Оно не жевалось и не глоталось. Лиля с набитым едой ртом выскочила из купе и быстро выплюнула все угощения в унитаз, слава богу, никем не занятого туалета.

      – Что это у вас лежит на салфетке? Баклажан?

      Все трое мужчин, с характерными для армян иностранными именами, – Роберт, Альберт и Гамлет, хором ответили:

      – Ну что ты, милая, какой баклажан весной, это почки свиные мы в буфете на вокзале купили, ну