Тридцать семь. Валерий Бестолков

наступавшего кошмара.

      Ты руку жал мне искренне вполне,

      Поздравив чепуховой, доброй фразой.

      Ты повтори ее, братишка, мне,

      Ты гаркни в ухо мне ее, заразу.

      Когда я пол шампанским растворял,

      А ты с улыбкой наблюдал в сторонке,

      Тот выстрел пробки у меня застрял

      Навеки в барабанной перепонке.

      О! Господи, тот день мне возврати,

      Минуту ту, где мы стоим со всеми.

      Серега, ты нас всех сейчас прости,

      Что не были с тобой все это время.

      Я не могу, я не хочу понять,

      Мириться страшно: в двадцать два от роду

      Не в праве мы судьбу свою менять

      На жуткую истерику природы.

      Она скупа, рехнувшаяся дрянь,

      Взбесилась ненароком от испуга.

      Она уже забыть успела грань,

      Где жизнь и смерть должны сменять друг друга.

      Зачем-то мы рождаемся на свет?

      Растем зачем-то, учимся, взрослеем…

      Уж точно не за тем, чтоб в двадцать лет,

      Жизнь не прожив, уже расстаться с нею.

24.06.1993 г.

      Высший смысл

      Намотавшись за день, я изрядно устал

      И, стремясь осадить назревающий стресс,

      Я поплелся лениво с собакою в лес,

      Чтобы тот мне осенний мотив нашептал.

      Как же сказочен он этой странной порой,

      Как контрастно и неповторимо красив,

      И, гармонией красок тебя поразив,

      Заполняет твой разум волшебной игрой.

      Запах пряной листвы проникает в дома,

      Небо солнцем мелькнет и печалится вновь,

      В эту пору осмыслишь большую любовь.

      И обильную пищу найдешь для ума.

      Осень, понял я, ты исцеляешь людей

      От прокуренных дымом больших городов,

      От их серых вокзалов и тесных портов,

      И философам импульс даешь для идей.

      Сброшу тяжесть с себя, как деревья листву.

      Я от тяжести этой изрядно устал.

      Я в берлогу залег и весь год не писал,

      Но сегодня пишу, но сегодня живу.

      Я, как губка, в себя все способен впитать,

      Все, что может мне дать с информацией мир,

      Все, что смыслом твоим наполняет эфир,

      Заставляя любить, заставляя мечтать.

      Я ожил, позабыв про наивность и лень,

      И, взирая на пик социальных высот,

      Я созрел, чтоб начать к ним крестовый поход,

      Взяв за точку отсчета сегодняшний день.

      Осень – мудрость Земли и стабильность Земли,

      Ее потенциал для дальнейших побед,

      Пессимистам бесчисленным твердый ответ,

      Чтобы верить, любить и работать могли.

      Здесь не тления пропасть, а фонд семенной,

      Обреченный взойти из-под самых снегов,

      К солнцу вперив макушки ржаных колосков,

      И отметить рождение ранней весной.

      И набрел я так с псом не на кучу листвы,

      Не на ветер, играющий над головой,

      А на шифр, открывший вопрос ключевой,

      Поминутно звучащий в рассудках живых.

      Даже