Царство. 1951 – 1954. Александр Струев

под него – захлопал Лаврентий Павлович, и они захлопали, перестал хлопать – и они перестали. Маленков развернул бумажку и начал читать.

      – Та, та, та, та! – передразнивал Берия. – Он пока наизусть текст ни вызубрит, толком прочесть не может.

      – С бумажкой не запутается! – в унисон ему заметил Хрущев.

      Маленков говорил невыразительно, кисло, иногда поднимая глаза.

      – С праздником, товарищи! За наши успехи! За наш народ, за всех нас! – закончил Георгий Максимилианович.

      – В восемь минут уложился, – подсчитал Хрущев.

      – Мог бы вообще не говорить, просто бы выпил! – сощурился Лаврентий Павлович.

      Заиграла музыка, люди стали разбредаться по залу, между многими завязались беседы.

      – Убери ты это вино! – отталкивая руку официанта, разливающего «Хванчкару», грубо произнес Берия. – Поперек горла оно стоит! Эй, Коля! – позвал он коменданта Кремля. – У тебя другое вино есть? Молдавское есть?

      – Найдем, Лаврентий Павлович!

      – Неси скорей!

      Молотов осторожно отставил бокал на край стола и потянулся за чистым. Брусницын со старанием разлил бутылку молдавского «Рислинга».

      – Совсем другое дело! – отпив, похвалил Берия. – Предлагаю выпить узким кругом!

      Ворошилов, Маленков, Молотов, Каганович, с одной стороны, Хрущев с Булганиным, Микоян, Первухин и Суслов – с другой, обступили Лаврентия Павловича.

      – За свободу, за счастливое будущее, новое будущее! – со значением произнес министр госбезопасности.

      Руки с фужерами задвигались, пытаясь дотянуться до надменного грузина. Преданные взгляды стремились проникнуть в глубину его невозмутимых глаз, защищенных от постороннего мира сверкающими стеклами пенсне.

      – За нас!

      – За тебя, Лаврентий Павлович!

      – За тебя! – с придыханием чокался Маленков.

      Булганин весело ударил по бокалу всесильного министра своим и озорно засмеялся:

      – Будь здоров!

      – И вы все будь-те здо-ро-вы! – одними губами прошептал Берия.

      5 мая, вторник

      Никита Сергеевич вернулся домой поздно. Сильно хлопнув дверью, он прямо с порога бросил на подоконник шляпу, как-то неаккуратно опустил на стул плащ и, присев на скамеечку, стал, охая, переобуваться.

      – Что случилось? – встревоженно спросила Нина Петровна. Она всегда дожидалась, пока муж возвратится с работы.

      – Васю Сталина в тюрьму закрыли!

      – Когда?

      – Сегодня.

      – За что?

      – Так на совещании решили.

      – На каком совещании?

      – На Президиуме.

      – За что?

      – Берия с Молотовым потребовали. Аморальный Васька тип, это ладно, так ведь против руководства страны выступил, вот до чего докатился!

      – Обычный пьяница! – возразила Нина Петровна.

      – Не обычный. Он пьяница-Сталин, с длинным грязным языком! – оборвал жену Никита Сергеевич. – Ты думаешь, я этому аресту