Царство. 1951 – 1954. Александр Струев

Павлович!

      – Здравствуйте, товарищ Берия!

      – Здравия желаю! – громко, чтобы как следует показаться начальству, отвечали бодрые голоса.

      Собравшиеся заискивающе улыбались, пытаясь подольше удержаться под прозорливым взглядом.

      – Время? – поинтересовался Берия.

      – Без пяти десять! – отрапортовал Каганович.

      – Веди, товарищ Маленков! – распорядился Лаврентий Павлович, хлопая по спине премьера.

      Председатель правительства двинулся первым. За ним шел Берия, дальше – Булганин, Молотов, Каганович, Ворошилов, Микоян, остальные члены и кандидаты в Президиум ЦК. Хрущев с маршалом Жуковым пристроились перед группой военачальников. Внезапно Берия остановился и спросил:

      – Где Хрущев, почему не вижу?!

      Народ остолбенел.

      – Здесь я, Лаврентий Павлович! – откуда-то сзади отозвался голос.

      – Идите к нам! – велел Берия. – Пропустите Никиту Сергеевича!

      Присутствующие, как по команде, расступились.

      – Пожалуйста, Никита Сергеевич, проходите! – приглашал один.

      – Вот он идет, Лаврентий Павлович! – докладывал другой.

      – Сюда, Никита Сергеевич! – услужливо прогундосил кто-то из военных.

      – Теперь пошли! – скомандовал Берия, когда Хрущев оказался рядом.

      Красная площадь сверкала, как юная заря, казалось, что флаги и знамена реют повсюду! Здание ГУМа было затянуто кумачом, с которого внимательно взирали величественные, в высоту здания, лица вождей революции – великого Ленина и великого Сталина. Огромные декоративные гвоздики, нарядные красные ленты, банты, многочисленные транспаранты, броские лозунги – все это великолепие, окрыленное мелодиями победоносных маршей, сверкало праздником, радостью, утопая в улыбчивой восторженности лиц. При появлении на трибуне Мавзолея высокого руководства по всей площади прокатилось оглушительное «ура!». Тысячекратно усиливаясь в репродукторах, в исполнении сводного военного оркестра Министерства Вооруженных Сил грянул государственный гимн, все замолкли, вытянулись, слушая до слез знакомую мелодию.

      – Союз нерушимый республик свободных… – чуть слышно пел Лаврентий Павлович.

      Ему вполголоса подтягивали Маленков и Каганович:

      – Сплотила навеки Великая Русь…

      Парад начинался. На Мавзолее Ленина – Сталина, по самому центру, с благожелательной улыбкой застыл лоснящийся довольством и высокомерием Берия. Давно он не ощущал себя таким могучим и окрыленным, как в этот весенний день. Справа от него стоял надутый председатель советского правительства Маленков, слева бесхитростно улыбался лопоухий Никита Сергеевич. Остальные руководители, чинно распределившись по сторонам, выглядели тоже очень солидными и счастливыми. Москвичи и гости столицы заполонили пространство со всех сторон. Внезапно появившиеся на трибуне Мавзолея школьники-пионеры с красными галстуками на ше, вручили высшему руководству Родины букетики цветов, а взамен получили по коробочке шоколадных конфет и ласковые поцелуи.

      – Расти