Золотой воскресник. Марина Москвина

раз, другой, меня все нет, папа злится, я опаздываю на полчаса по техническим причинам, короче, наш культпоход не задался. Лев встречает меня разъяренный и произносит в великом гневе – чистым ямбом:

      К чему привел богемный образ жизни —

      Вне времени, пространства… и зарплаты!!!

* * *

      Наш сеттер Лакки среди ночи попросился погулять. А я его научила – ночь, зима, неохота выходить на улицу! – справлять малую нужду на балконе в горшок. Не зажигая света, Лёня вывел его на балкон.

      – …Внезапно я увидел, – он рассказывал, потрясенный, – что лунный свет залил полбалкона! Что такое, подумал я? Почему тут отражается луна? И вдруг понял, что Лакки промазал мимо горшка.

* * *

      – Уж если ты выходишь рано утром – так только на похороны… или на рожденье, – сказал мой сын Сергей.

      – Уже, наверно, только на похороны…

      – А между прочим, зря!

* * *

      Александр Тимофеевский, автор многих поэтических книг, невероятно прославившийся песней крокодила Гены “Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам”, пожаловался мне в “Переделкино”:

      – Раньше я сочинял стихи только на пути к своим друзьям, которые меня ждали. А теперь этих домов нет – приходится сочинять по пути в магазин. И это получается гораздо хуже…

* * *

      – В Голицыне, – рассказывает Наталья, жена Тимофеевского, – с Сашей подружился пес Тяпа. И когда Саша направлялся в магазин (“По нашему мужскому делу”, – добавляет Тимофеевский), Тяпа его сопровождал. Как-то они возвращаются – Саша несет свою добычу, а Тяпа схватил с помойки и в зубах несет дохлую ворону. Саша ему: “Тяпа, не позорь меня, я все-таки офицер запаса…”

      – А Тяпа мне отвечает, – подхватил Александр Тимофеевский, – “Ты – запаса, и я запасся…”

* * *

      Приснилось, что заканчиваю вот эту рукопись и рассказываю о ней моему редактору Вере Копыловой, а она мне – с большой грустью:

      – Нам сейчас нужны такие книги, где главный герой обязательно должен быть рабочий. У вас – рабочий?

      – Ну да, – отвечаю уклончиво, – в какой-то степени…

* * *

      В юности на практике в газете накатала целый подвал о профессии модельера.

      – Такую серьезную статью – и подписывать какой- то школьницей? – засомневался завотделом. – Подпишем: “Слава Зайцев”, если он не против.

      – Да что статью! – воскликнул Вячеслав Михайлович, когда я принесла ему свой опус. – Нам надо с тобой такую книгу написать!

* * *

      “Сегодня назвали детей: Денис, Игорь, Иван, Менахем Мендел, Александр и Сильвестр”.

* * *

      Тишков собирается куда-то, я говорю:

      – Надень кепку! То есть бейсболку. В общем, фуражку.

      Лёня:

      – …Менахем менделовку!

* * *

      На фестивале “Таймырский кактус” в Норильске познакомилась с Дорой Шварцберг, скрипачкой, профессором Венского института искусства и музыки.

      – Мы жили в Питере, – она рассказала, – а тут начал наступать конец света, муж сказал: “Надо ехать! В движущуюся мишень труднее попасть…”

* * *

      – Я с детства в дороге. Например, нас часто отправляли играть в тюрьмы, – рассказывала