Золотой воскресник. Марина Москвина

организовываем, – сказали Тишкову, – “Ни уму ни сердцу”! Предлагаем участвовать! Может, у вас есть что-нибудь?

      – Я посмотрю…

* * *

      – Сегодня Лемешеву сто лет! – объявила Люся. – По телевизору выступала его жена. “А поклонницы вам не досаждали? – спросила ведущая. – Про сыр была какая-то история?..” – “Конечно! – та ответила. – Их звали сыроежками. Однажды Лемешев пошел в Елисеевский магазин и купил там сыр. Вот они кинулись покупать этот сыр! Поэтому их прозвали сыроежки”. Такую хреновину, – возмущенно сказала Люся, – про Сергей Яковлевича рассказывает!

* * *

      Резо Габриадзе – проездом из Лозанны в Тбилиси:

      – Алло? Марина? С днем рождения! Желаю вам сохранить красоту еще хотя бы на год…

* * *

      – Резо, как вы? – я спрашиваю.

      – Хорошо, – отвечает. – Я в хороших брюках, в рубашке, в носках. На мне хорошая голова, и уши не отходят далеко, но жмутся к голове боязливо. Читаю “Моя собака любит джаз”, не залпом – по слогу в неделю: растягиваю удовольствие.

* * *

      В Библиотеке Ленина в гардеробе встретила своего семинариста из бывших молодых литераторов – с клюкой и седой бородой. Не размениваясь на приветствия, он сообщил, что мои уроки не прошли даром: вот уже много лет он пишет диссертацию на тему “Как добыть антиоксиданты внутри митохондрий”.

* * *

      Наш разговор внимательно слушал джентльмен со щетиной в стоптанных башмаках.

      – Я так уставился на вас, – он мне объяснил, – потому что восемь лет не видел улыбающегося человека!

* * *

      Мимо пронесся сказочник Марк Ватагин, переводчик ненецких, кабардинских, эвенских, чукотских, якутских, тувинских, алеутских и прочих сказаний, давно справивший 80-летие, но все такой же жгучий брюнет, как несколько десятков лет назад.

      – Марк! – я его окликнула.

      – Потом, потом, – и помчался дальше.

      Вечером он позвонил и сказал, что “очень захотел вниз, причем не просто вниз, а в самый низ!”.

* * *

      Когда я уходила из Ленинки, за мной долго бежала какая-то старуха и кричала:

      – Девочка! Девочка!

      Я обернулась, и она разочарованно сказала:

      – А я думала, что вы девочка. Вы сзади такая красивая.

* * *

      – Поэтому наш Серёжа не хотел туда ходить, когда мы писали диссертацию, – сказал мой папа Лев. – Я ему говорил – сходи хоть разок для приличия. Нет. Только в Британскую библиотеку в Лондоне забурился – и всё.

* * *

      В Британской – та же история. В книге У. Г. Кришнамурти “Ошибка просветления” читаю: “Я был совсем сумасшедший, жить негде, бродил по улицам всю ночь напролет. А днем сидел в Британской библиотеке. А чтобы делать вид, что я пришел почитать, – брал толковый словарь подпольного сленга и листал его…”

      – А что? – сказал Лёня. – В библиотеке – тепло, недорого можно поесть, хороший туалет и много-много книжек с картинками…

* * *

      Поэт Яков Аким познакомил меня с художником Евгением Мониным.

      – Это такой человек, – сказал он, – помнишь у Ильфа? Не пройдет в дверь, пока не пропустит всех.

* * *

      Евгений