Зима в Мадриде. Кристофер Джон Сэнсом

сказал Гарри.

      – Да, лучше обувной коробки, где обитаю я. Здесь жил один из функционеров коммунистической партии. Просто стыд, если учесть, в какой тесноте ютится большинство людей. Квартира простояла пустой целый год, после того как хозяина забрали. Потом власти вспомнили о ее существовании и выставили для сдачи в аренду.

      Гарри снял пальцем слой пыли с письменного стола:

      – Кстати, а что это за разговоры о приезде Гиммлера?

      Толхерст принял серьезный вид:

      – Об этом трубит вся фашистская пресса. Государственный визит состоится на следующей неделе. – Он покачал головой. – Невозможно привыкнуть к мысли, что нам когда-нибудь придется бежать отсюда. Было уже столько ложных тревог.

      Гарри кивнул и подумал: «Толхерст, видно, храбрец не больше моего».

      – Значит, вы отчитываетесь непосредственно перед Хиллгартом? – спросил он.

      – Так и есть. – Толхерст стукнул носком ботинка по ножке резного бюро. – Хотя я не занимаюсь никакой разведкой. Я административный работник. – Он издал самоуничижительный смешок. – Саймон Толхерст, главный ишак. Ищу квартиры, печатаю отчеты, проверяю расходы. – Он помолчал. – Кстати, не забывайте тщательно записывать все траты.

      Толхерст выглянул из окна во двор, где на веревках, натянутых между балконами, трепалось на ветру штопаное-перештопаное белье, затем повернулся к Гарри и с любопытством спросил:

      – Скажите, Мадрид сильно изменился с тех пор, как вы бывали здесь во времена Республики?

      – Да. Тогда он казался не слишком хорош, но сейчас выглядит еще хуже. Даже беднее.

      – Может, жизнь наладится. Полагаю, теперь здесь, по крайней мере, сильное правительство.

      – Вероятно.

      – Слышали, что сказал Дали? «Испания – это нация крестьян, которым нужна твердая рука». Куба была такой же, они просто не могут справиться с демократией. Все летит в трубу.

      Толхерст покачал головой так, будто это было выше его понимания. Гарри наивность собеседника разозлила, однако, поразмыслив, он решил, что ему и самому тоже не понять произошедшей здесь трагедии. У Берни были ответы на все вопросы, но его сторона проиграла, а сам Берни погиб.

      – Кофе? – предложил Гарри. – Если он тут есть.

      – О да, тут много чего припасено. Есть даже телефон, но осторожнее с разговорами, все записывается, ведь вы из дипкорпуса. То же самое относится к письмам, их перлюстрируют. Так что следите, что сообщаете в посланиях родным или девушке. У вас дома кто-нибудь есть? – робко добавил он.

      – Нет, – помотал головой Гарри. – А у вас?

      – Нет. Меня редко выпускают из посольства. – Толхерст поглядел на него с интересом. – Как вас занесло в Карабанчель, когда вы были здесь в прошлый раз?

      – Я приехал с Берни Пайпером. Он мой школьный товарищ, коммунист. – Гарри криво усмехнулся. – Уверен, это есть в моем досье.

      – Ах да. – Толхерст слегка покраснел.

      – Так вот, он подружился