Портрет леди. Генри Джеймс

учить их держать строй, выполнять различные команды: наступать, отступать, останавливаться, выполнять и более сложные маневры. В этот вечер Изабелла снова отдала приказ: «Марш!» – и ее мысли отправились в утомительный поход по зыбким просторам немецкой философии; вдруг в тишине раздались шаги, но они не совпадали с тем ритмом, в котором продвигались ее мысли; прислушавшись, она поняла, что кто-то идет по библиотеке, примыкавшей к конторе. Поначалу девушка решила, что пришел тот самый человек, визита которого она, по некоторым причинам, могла ожидать; но почти сразу сказала себе, что походка незнакомая и женская – а ее вероятный гость был мужчиной, причем хорошо знакомым. Так могла идти женщина решительная, намеренная увидеть нечто для себя интересное, которая не преминет перешагнуть порог конторы; действительно, в проеме двери тут же появилась дама и, помедлив, вперила взгляд в нашу героиню. Лицо этой некрасивой пожилой женщины, одетой в просторную непромокаемую накидку, имело выражение жесткое, но не отталкивающее.

      – Гм, – произнесла она, оглядев разномастные стулья и столы, – ты здесь обычно и пребываешь?

      – Если не жду гостей, – ответила Изабелла, поднявшись, и направилась в библиотеку, как бы предлагая своей гостье следовать за собой. Незваная гостья продолжала глазеть по сторонам.

      – Но, кажется, у тебя тут много других комнат, и, наверное, в лучшем состоянии. Правда, все страшно ветхое.

      – Вы хотели осмотреть дом? – спросила Изабелла. – Горничная вам его покажет.

      – Я не собираюсь покупать дом. А ее я бы посоветовала тебе уволить. Она не производит впечатление сообразительной. Ушла позвать тебя, и, видимо, до сих пор бродит в поисках где-то наверху. Лучше кликни ее и скажи, что все уже в порядке.

      Девушка, недоумевая, замешкалась, а нежданная критикесса резко спросила:

      – Полагаю, ты одна из дочерей?

      Изабелла решила, что у незнакомки довольно странные манеры.

      – Все зависит от того, чьих дочерей вы имеете в виду.

      – Покойного мистера Арчера… и моей бедной сестры.

      – А-а, – медленно произнесла Изабелла, – должно быть, вы наша сумасбродная тетя Лидия!

      – Вот как отец научил вас отзываться обо мне! Я твоя тетя Лидия, но вовсе не сумасбродка. А ты какая по счету?

      – Я младшая, Изабелла.

      – Да, а те – Лилиан и Эдит. Ты самая хорошенькая?

      – Не имею ни малейшего представления, – ответила девушка.

      – Похоже на то, – задумчиво сказала тетушка.

      Вот так тетя и племянница подружились. После смерти сестры миссис Тачетт поссорилась с зятем: она выговорила ему за то, как он воспитывает трех своих дочерей, мистер Арчер, будучи человеком вспыльчивым, попросил ее не вмешиваться в чужие дела, и она приняла эти слова буквально. В течение многих лет миссис Тачетт не поддерживала с ним никаких отношений, и даже после его смерти ни разу не написала племянницам, воспитанным