Портрет леди. Генри Джеймс

меня все отлично, – сказал он.

      – Ты допил свой чай? – спросил сын.

      – Да, с большим удовольствием.

      – Налить тебе еще?

      Подумав, старик благодушно ответил:

      – Может быть, потом.

      По его манере говорить можно было безошибочно определить американца.

      – Ты не замерз? – осведомился сын.

      Отец медленно растирал ноги.

      – Право, не знаю. Пока я этого не чувствую.

      – Ну, может, найдется кто-то, кто будет чувствовать за тебя, – рассмеялся молодой человек.

      – О, надеюсь, всегда найдется кто-нибудь, кто проявит со-чувствие! Вот вы, лорд Уорбартон, – вы готовы со-чувствовать?

      – О да, всей душой, – живо отозвался джентльмен, которого назвали лордом Уорбартоном. – Готов полностью разделить ваши чувства. Ведь вы, позвольте заметить, выглядите удивительно умиротворенным.

      – Да, я почти всем доволен. – Старик посмотрел на зеленую шаль, лежащую на коленях, и расправил ее. – В самом деле, я живу спокойно уже так много лет и так привык к этому, что перестал замечать.

      – Да, спокойствие способно наскучить, – заметил лорд Уорбартон. – Мы осознаем, как оно прекрасно, только когда его лишаемся.

      – Сдается мне, мы довольно привередливы, – вздохнул его приятель.

      – О да, мы, несомненно, привередливы, – согласился лорд Уорбартон.

      Все трое на некоторое время погрузились в молчание. Молодые люди смотрели на старика, который в конце концов попросил еще чаю.

      – По-моему, вам очень мешает эта шаль, – сказал лорд Уорбартон, пока его приятель снова наполнял чашку.

      – Нет, нет, она необходима отцу! – воскликнул тот. – Не надо подавать ему такие идеи.

      – Это шаль моей жены, – просто сказал старик.

      – О, раз здесь уже речь идет о чувствах… – И лорд Уорбартон сделал извиняющийся жест.

      – Когда жена приедет, я отдам ей ее шаль. – продолжал пожилой джентльмен.

      – Пожалуйста, не делай ничего подобного. Ты должен укрывать ею свои бедные старые ноги.

      – Нечего бранить мои ноги, – возразил старик. – Они ничем не хуже твоих.

      – О, что касается моих, можешь бранить их так, как тебе заблагорассудится, – с улыбкой произнес сын, протягивая отцу чашку.

      – Мы с тобой оба больные, и я не думаю, что между нами большая разница.

      – Очень признателен тебе за то, что ты называешь меня больным. Как чай?

      – Ну… он довольно горячий.

      – Я надеюсь, ты считаешь это достоинством?

      – Да, огромным, – миролюбиво пробормотал в ответ пожилой джентльмен. – Мой сын – прекрасная нянька, лорд Уорбартон.

      – Только мне думается, немного неумелая, не правда ли? – отозвался его светлость.

      – О, нет, он очень ловок, если учесть его нездоровье. Как болезненный брат милосердия он очень хорош. Я называю его «брат-во-болезни», ведь он сам тоже болен.

      – О, отец, довольно! –