Против всех. Рашит Сайфутдинов

с тем самым очевидным. С правдой, которая чуть не убила. Снова.

      – Нет.

      – Да, – признал я, – ты оказался прав. Как всегда. И да – я успокоился. Больше… Больше никуда не еду.

      Скат чуток помолчал. Посмотрел на меня внимательно так, странно. Я почему-то отвел взгляд и начал рассматривать гипс на его ноге. Ждал, что он скажет. И он сказал.

      – А знаешь, все не напрасно. Мы ведь давно охотились за их богиней. Думаешь, она только на тебя имела планы?

      – Нет, конечно. Я тоже рад, что мы прикончили эту тварь.

      – Само собой. Но…

      – Что – но? – спросил я, не выдержав паузы.

      – Ты ведь и сам понимаешь, что мы были готовы к этому.

      – К чему?

      – К облаве. Я должен тебе сказать, что отпустил тебя «погулять» не просто так.

      – Не понял, – протянул я. И уже спустя несколько секунд сильно захотел сломать Скату ногу. Эмоции я скрывал плохо, поэтому Шура примирительно поднял руки.

      – Спокойно, спокойно, – он пристально смотрел в глаза. – Ты все прекрасно понял. И ты понимаешь, что иначе было нельзя. Во-первых, ты бы все равно ушел. А во-вторых, цель достигнута. Мы предположили, что богиня предвидела, куда ты двинешь. Когда именно решишь сбежать от нас. Предположили, что она прекрасно знает, где находится твоя крепость в деревне. И приняла меры. Подготовилась. Свила гнездышко неподалеку, так сказать. Ну там, магия, неразрушенная ментальная связь с тобой и все такое… Она же являлась тебе во снах?

      Я зло кивнул.

      – Вот я тебя и отпустил. Позволил скоммуниздить и взять с собой хуеву тучу боезапасов со склада. Хотя они нужны нам, как воздух. И добываются нелегко. Да и… к роли живца тебе не привыкать. Кто отмочил самую безбашенную подставу на заброшенном кладбище и перебил упырей каким-то там сраным ножичком? Кто вызвал огонь на себя? Вот именно. А еще говоришь, что ты не воин.

      – Уж точно не самурай, – выдавил я.

      – И тем не менее.

      – Это все брат. Без него никак. Кстати, как он там? Сто лет не видел, куда вы его запрятали?

      – С ним все в порядке, лечится. Под присмотром лучших наших. Раны плюс интоксикация от упырей, вовремя успели.

      Я вздохнул. Шея все еще болела немилосердно, а сейчас еще и резко стрельнула. Дышать глубоко было затруднительно, разговаривать – тем более. Но мне была необходима эта беседа.

      – Жаль парней. В ту облаву многие полегли.

      – Да, – согласился я. – Жаль. И оно того стоило?

      – Стоило, – уверенно, без тени сомнений ответил Скат. – Жизней мы спасли больше. Это большая цена за победу в бою. Но на то она и победа. Мы за ценой не постоим, сам знаешь.

      Я знал. Знал, что за этой напускной уверенностью лидера, призванной сохранить силу духа в других, в соратниках, в тех, кто вынужден будет пройти еще не один бой, возможно, погибнуть за правое дело… за этой маской грызет душу совесть. Терзает боль. Боль утрат. Боль сомнений, которые не чужды ни одному человеку. Я видел это