Собрание повестей и рассказов в одном томе. Валентин Распутин

нему приходят мужики, допытываются:

      – Как считаешь, Василий, будет нынче орех или нет?

      – Если кедровка не съест, то будет, – хитро отвечает он.

      – Оно понятно, – мнется мужик.

      – Через неделю пойду на разведку, погляжу, – не вытерпев, говорит Василий. – Вот тогда можно сказать. А сейчас, сам видишь, в амбаре сижу, отсюда не видать.

      Он нигде не работает, тайга его кормит и одевает. Пушнины он сдает больше всех, орех в урожайные годы набивает по пять, по восемь кулей. Еще с зимы ему идут письма от лесоустроителей из Литвы, и от геологов из Москвы, и из области, чтобы он согласился на лето пойти к ним проводником в экспедицию. Как правило, предпочтение он отдает литовским лесоустроителям: ему интересно наблюдать за людьми из другого народа и запоминать их мудреные слова. Поднимаясь после привала, он, не сдерживая довольной и хитрой улыбки, говорит «айнам», и литовцы смеются и идут вслед за ним. Лесоустроители нравятся Василию еще и тем, что они специально учились, чтобы привести тайгу в порядок, и никогда не пустят в лесу пала, а геологи чувствуют себя в нем постояльцами и могут напакостить, повалить из-за десятка шишек богатющий кедр или не притоптать костер.

      Уходя в тайгу, Василий запирает амбар на замок, и Василиса, наблюдая за ним из окна, ворчит:

      – Как же, обворуют, сундуки там у него добром набиты. Хошь бы штаны с больших денег купил. Ходит с голой задницей, людей смешит. Ни стыда, ни совести.

      …Они сидят друг против друга – Василий на кровати, Петр на низкой детской табуретке, сколоченной для него же лет двадцать пять назад, и Василий, еще не захмелев, жалуется на поясницу:

      – Болеть, холера, стала. Согнешься, а разгибаться нету ее.

      – Пора бы ей болеть, – хмыкает Петр. – Ты бы еще хотел, чтоб в шестьдесят пять лет молодым бегать. И так здоровье – дай бог каждому.

      – Один нонче побаиваюсь бельчить, надо товарища искать. – Василий говорит это почти с гордостью: вот, мол, только когда мне понадобился товарищ.

      Петр сосредоточенно тычет вилкой в сковородку.

      – Может, ты со мной пойдешь? – спрашивает Василий, зная, что никуда тот не пойдет.

      Петр вскидывает вверх свое курносое небритое лицо:

      – Так я бы пошел – да кто отпустит? Колхоз не отпустит.

      – Колхоз не отпустит, – соглашается Василий. – Но.

      Вопрос решен, и Василий снова наливает в стаканы.

      … К Василисе пришла подружка, семидесятилетняя бабка Авдотья.

      – Иду, дай, думаю, зайду, на Василису погляжу, – кричит она на всю избу.

      Василиса снимает фартук – она что-то стирала и не достирала – подходит к Авдотье и протягивает ей руку:

      – Давай поручкуемся, старуха Авдотья.

      У бабки Авдотьи рука слабая, как тряпка.

      – Иду, дай, думаю, зайду, на Василису погляжу, – снова кричит она. – А тебе и присесть некогда.

      – А когда присядешь? – с готовностью откликается Василиса. – Весь день на ногах, то