Стихи о любви (сборник). Тимур Кибиров

и – Боже мой! –

102

      пурпурные вершины предо мною

      воздвиглись! И младенческая грудь

      таким восторгом и такой тоскою

      стеснилась! И какой-то долгий путь

      открылся, звал, и плыло над рекою,

      в реке дробилось, и какой-нибудь

      искал я выход, что-то надо было

      поделать с этим! И, пока светило

103

      огромное всходило, затопив,

      расплавив мост над речкой, я старался

      впервые в жизни уловить мотив,

      еще без слов, еще невинный, клялся

      я так и жить, вот так, не осквернив

      ни капельки из этого!.. Менялся

      цвет облаков немыслимых. Стоял

      пацан босой, и ветер овевал

104

      его лицо, трепал трусы и челку…

      Нет. Все равно. Бессмысленно. Прощай.

      Сейчас я кончу, прохрипев без толку:

      «Поэзия!» И, в общем, жизнь прошла,

      верней, проходит. Погляди сквозь щелку,

      поплачь, посмейся – вот и все дела.

      Вода смывает жалкие листочки.

      И для видений тоже нет отсрочки –

105

      лирический герой встает с толчка,

      но автор удаляется. Ни строчки

      уже не выжмешь. И течет река

      предутренняя. И поставить точку

      давно пора. И, в общем, жизнь легка,

      как пух, как пыль в луче. И нет отсрочки.

      Прощай, А. Х., прощай, мой бедный друг.

      Мне страшно замолчать. Мне страшно вдруг

106

      быть поглощенным этой немотою.

      И ветхий Пушкин падает из рук.

      И Бейбутов тяжелою волною

      уже накрыт. Затих последний звук.

      Безмолвное светило над рекою

      встает. И веет ветер. И вокруг

      нет ни души. Один лишь пес блохастый

      мне тычется в ладонь слюнявой пастью.

Конец

      Парафразис

      1992–1996

      От автора

      Предлагаемая вашему вниманию книга писалась с 1992 по 1996 год. Злосчастная склонность автора даже в сугубо лирических текстах откликаться на злобу дня привела к тому, что некоторые стихотворения, вошедшие в книгу, производят впечатление нелепого размахивания кулаками после драки. В частности, это касается послания Игорю Померанцеву. Сознавая это, автор тем не менее вынужден включить эти стихи в состав новой книги, поскольку «Парафразис» задумывался и писался как цельное, подчиненное строгому плану сочинение. Надо, впрочем, признаться, что полностью воплотить свой замысел автору не удалось – так не была дописана поэма «Мистер Пиквик в России», которая должна была занять место между сонетами и «Историей села Перхурова» и, являясь стилистическим и идеологическим столкновением Диккенса с создателем «Мертвых душ», дала бы возможность и русофобам и русофилам лишний раз убедиться в собственной правоте.

      К сожалению, в цикле «Памяти Державина» также остались ненаписанными несколько «зимних» стихотворений, отчего вся книга приобрела избыточно мажорное звучание, что в нынешней социокультурной ситуации, быть может, не так уж и плохо.

      I. Игорю Померанцеву

      Летние