Хардкор. Владимир Венгловский

ее на лету и, урча, зачавкала, выпуская изо рта стайки искорок.

      – Да никто! Самозванец, объявивший себя владельцем заброшенного замка. Сначала подбивал народ отправиться туда вместе с ним, чтобы отвоевать замок обратно. Потом сколотил банду и взял под контроль наш город. Разогнал ополчение. Мы все теперь в его руках. Хочешь купить у лекаря снадобье – плати втридорога, желаешь просто выжить в этом городе – или будь среди людей Графа, или, опять же, плати. И побольше этого, – она сгребла монеты и сунула в карман.

      – Рэкет, – сказал я. – Обыкновенное вымогательство.

      – Возможно, – улыбнулась Илва, – хотя я не знаю такого слова. Кто вы, воин и волшебник, что без разрешения вышвырнули людей Графа?

      – Игорь, – слегка кивнул я. – Олег, – указал на друга. – Нам нужно лекарство – Олега поцарапал тролль. У тебя оно есть?

      – Покажи, – нахмурилась Илва.

      Олег снова расстегнул куртку и рубашку. Илва прикоснулась к расползшимся по его коже серым пятнам. Я вспомнил ласковые пальцы Гулльвейг, дотрагивающиеся до моей груди.

      «Какая у тебя гладкая кожа, без волос, как у мальчишки», – смеялась она.

      «Да», – улыбался в ответ я, мысленно возвращаясь в лютый холод, когда десятилетний мальчишка шел сквозь колючую метель вместе с остальными выжившими после нападения великанов. Я плакал, и слезы замерзали прозрачными бусами. Я покрывался коркой льда, не чувствуя тела. Но упрямо шел вперед. Я выжил, один из пятерых счастливцев, что добрались до селения, где были огонь, тепло и еда. Наверное, с тех пор на моей коже не растут волосы. Она стала грубой и потеряла чувствительность. Но я ощущал коготки Гулльвейг, которые пришли на смену мягким подушечкам пальцев. Острые заточенные ногти оставляли на коже едва заметные царапины.

      «Расскажи, где найти золотой цветок».

      «Может быть, потом».

      «Расскажи сейчас».

      «Ты погибнешь там сама, тебе нужен я».

      Ее губы прикасались к щеке, опускались на грудь.

      «Мне не нужна ничья помощь».

      – У меня нет лекарства, что может излечить касание тролля, – сказала Илва. – Его возможно достать лишь у травников Графа.

      – Плохо, – нахмурился Олег.

      – Еще одна алхимическая лаборатория была в заброшенном замке, но там поселились тролли.

      – Тогда я убью Графа, – Олег сказал это, не задумываясь, словно такой выход был для него естественным и не требовал обсуждения. – Сколько у него человек?

      – Около тридцати.

      – Это усложняет дело, – Олег почесал зудящую кожу на груди.

      Сколько ему осталось до превращения, когда он изменится и уйдет в лес?

      – У тебя нет сестры? – спросил я у Илвы. – Ее звать Гулльвейг, и она травница.

      – Нет, – улыбнулась Илва. – У меня нет сестры. Гулльвейг – это я сама. Но Гулльвейг погибла полгода назад.

* * *

      Трижды рожденная, она умерла уже дважды. Гулльвейг – травница, ушедшая на север за своей мечтой, покоряющая мужчин роковая женщина и одновременно искусный лекарь, исцеляющая раны. Она не вернулась из похода, оставшись во льдах.

      Бирта