Господь и покойник. Валерий Михайлов

клубов по интересам. Настоящие знания в любой области являются либо гностическими, либо эзотерическими, – ответил Господь.

      – О чем это ты? – не понял я.

      – Эзотерический – это скрытый от непосвященных. А раз так, то та же математика на все сто процентов эзотерическая наука. Ведь для того чтобы ее постичь, нужно пройти несколько ступеней посвящения в виде изучения арифметики в начальной школе, потом алгебры и геометрии в средней, потом высшей математики в институте и так далее, до самой вершины или узкого внутреннего круга, чей математический язык общения принципиально непонятен профанам.

      В качестве примера гностического вида знаний можно привести сексуальный оргазм, познать который можно только одним способом: испытав его.

      Степень посвящения в гностические или эзотерические знания в той или иной области бытия зависит, прежде всего, от способностей и труда человека. А так как способности и трудолюбие у нас напрочь отбиваются семьей и школой, потенциальных кандидатов на вступление во внутренний круг раз, два и обчелся, что не мешает буквально всем мнить себя центрами вселенной. Вот наиболее предприимчивые граждане и создали индустрию эзотерического туризма, позволяющую любому идиоту за ту или иную плату почувствовать себя приобщившимся к величайшим таинствам древних знаний.

      – Не знаю, как вы, а я уже замерзла, – сообщила Люда. Скорее всего, ей попросту надоела наша болтовня.

      – Может, зайдем куда-нибудь посидим? – предложил Господь.

      – Да нам, пожалуй, уже пора домой, – решила за нас Валя.

      – Он тебя не утомил своей болтовней? – спросила она, когда мы остались вдвоем.

      – Да нет.

      – Встретились шиза с френией.

      Ночью мне приснился огромный завод, даже не завод, а заводище по переработке людей в дебилов, над воротами которого красовался транспарант с надписью: «У нас самообслуживание».

      – Упрощение упрощает, – прошептал мне кто-то на ухо и исчез, а я проснулся.

      В следующий раз я встретился с Господом 14 июля. За время, что мы не виделись, произошла всего пара событий, о которых можно было бы рассказать. Первым был разговор с шефом. Мы дегустировали у него в кабинете кофе с коньяком и чем-то еще по вычитанному в Интернете его секретаршей рецепту. Напиток располагал к разговору ни о чем.

      – Ты никогда не думал о том, что для окружающего нас мира мы играем ту же роль, что и свалившийся на головы динозавров астероид? – спросил он после разговора «о видах на урожай».

      – Так экологи об этом только и трезвонят, – ответил я. – Глобальное потепление. Очередное вымирание видов. Уничтожение родной планеты. И так далее. Чего это ты вдруг заговорил на эту тему?

      – А то, что мы не только пиздец природы, но и элемент новой, поствымиранческой среды обитания.

      – И что? – не понял я, к чему он клонит.

      – А то, что уничтожение окружающей среды – это одновременно