Такая разноцветная жизнь. Анна Завадская

нашла способ избавиться до декрета от стационарных дежурств: стала их «продавать». Желающие подзаработать на чужих «бесплатных» были всё больше докторами со стажем, а то и с категорией. Ирина платила за каждую отданную смену, исходя из размера их зарплаты, а не своей – начальной.

      «Ничего, беременность важнее! – успокаивала себя. – А экстремального опыта я потом наберусь, когда детки подрастут».

      Много лет прошло.

      История Серёжи Первакова навсегда осталась в памяти врача болезненным воспоминанием. Маленький. Брошенный. Первый, которого не смогла спасти.

      Без маминой любви не хватило ему собственных силёнок, чтобы выжить.

      С рождения оказался ненужным…

      Щас рожу

      – Рожа-а-а-ю! – пронзительный крик взорвал ночную тишину роддома.

      В двух палатах, оставленных функционировать на время ремонта, зашевелились разбуженные женщины.

      – Ещё одну в наш теремок принесло, – ворчливо произнёс кто-то.

      – Рожа-а-а-ю-у! Щас рожу-у-у! – раздалось ещё громче.

      – Тут все это делают. Чего надрываться-то так?

      По коридору пронеслись лёгкие шаги дежурной. То, что говорила акушерка в предродовой палате тихим голосом, не было слышно. Но ответ опять стал общим достоянием:

      – Не хочу! Не буду!

      Родильный дом проснулся окончательно.

      – А зачем тогда приехала сюда? – пробасила Людмила, родившая вчера третьего сына.

      Видимо, акушерка решила: снижать амплитуду голоса теперь не имеет смысла, и прикрикнула на новенькую так, что услышали все:

      – Чего не буду?! Голова уже родилась. Марш в родзал!

      Протопали две пары шагов, и на некоторое время наступила тишина.

      Работа роддома в условиях ремонта строилась по военно-полевому принципу. В маленьком уголке функционировали одна предродовая палата, родзал на одно место и две послеродовые палаты. Всё рядышком, близко, с ничем не ограничиваемой слышимостью.

      Во время паузы все затихли – ждали продолжения.

      – Я не умею! – неожиданно провозгласил голос новенькой.

      – Вот тебе и раз! Все умеют, а она – нет?! – прокомментировала Людмила.

      Роддом веселился вовсю!

      – Чего ты не умеешь? – послышалось изумлённое из родзала.

      – Тазом трясти не умею!

      Дружный хохот потряс тонкие перегородки.

      – Таз-то ей кто дал? – удивлялись жительницы палат.

      – Опять роженицу привезли! – донеслось вдруг со стороны приёмного покоя. – Роды в ходу!

      – Выводите родильницу в палату! Освобождайте место в родзале! – принялся распоряжаться дежурный акушер-гинеколог.

      Компания трёх женщин (сна ни в одном глазу) с любопытством ждали новенькую. Её вкатили на каталке. Колёсики то и дело цеплялись за близко стоящие кровати.

      – Не вставай! – голос врача строг. И тут же медсестре:

      – Быстро пузырь со льдом на живот! Кровь готовьте первую положительную!

      Она лежала на кровати, такая худенькая, что с трудом верилось: