Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах. Андрей Посняков

ближе к осени следует ожидать нападения на купцов, – словно прочел мысли ярла Ирландец. Хельги – даже не Хельги, а его второе «Я» – удивлялся, откуда в этом человеке, бывшем друиде, столько здорового цинизма, пренебрежения условностями, недоверия к богам… а может, даже и неверия? Эти качества делали Ирландца непохожим на всех остальных, приближая его к Хельги. Восприятие мира было у обоих одинаковым. Ирландец, как и Хельги, был насмешлив и недоверчив, и в каждой пакости видел не волю богов, а явные человеческие усилия. Единственно, в кого он верил, был черный друид. Но и его Конхобар давно перестал считать непобедимым демоном. Мало ли друидов было в Ирландии? Ушел страх, ушел, может быть, благодаря общению с ярлом, ставку на которого Ирландец сделал еще в Мерсии, и даже раньше. И пока не разочаровался. Плюс ко всему – не ржавел без дела его недюжинный ум. Хотя, конечно, бывали моменты…

      Конхобар закашлялся.

      – Рюрик вчера прислал боярина. – Хельги спешился, подойдя к воде, умылся.

      – Хаснульфа? – Ирландец встал рядом, правда, в воду не лез – холодно.

      – Его.

      – Не мог кого поумнее выбрать.

      – А зачем? – Ярл обернулся. – Для исполнения такого приказа вовсе не нужно быть умным. Достаточно настойчивости и упрямства.

      – Что же такого попросил Рюрик?

      – А ты не догадался?

      Конхобар потрепал по гриве коня – спокойного, добродушного каурку, вовсе не похожего на тех злых жеребцов, что так любили молодые воины, да хоть тот же Снорри.

      – Рюрик требует людей? – погладив коня, вскинул глаза Ирландец.

      – Именно. Большую часть дружины. И в такое время, когда… ну, ты сам знаешь.

      – Отдашь?

      – Придется, – Хельги вздохнул, потом взглянул хитровато: – Ну, конечно, не большую часть, но…

      – Понятно, – хмыкнул Ирландец. – Приличия соблюсти надо.

      – Дружины не жаль. Рюрик ждет и хорошего хевдинга.

      – Снорри?

      – Угадал. Кого ж еще-то? Жаль его отпускать – верен и честен.

      – Отчего ж жаль? Пусть будет свой человек при Рюрике. Думаю, плохого в этом ничего нет.

      Хельги усмехнулся:

      – Свой человек? Ты что, не знаешь Снорри? Он слишком честен для любого тайного дела.

      – Зато он предан тебе. С твоего позволения, я научу Снорри, что делать… без ущерба для чести. Я думаю, тебе и самому хотелось бы переговорить с ним… но ты же все-таки князь, тебе не подобает. Пусть лучше советы исходят от меня. Именно советы… Твои же слова Снорри воспримет как приказ. Выполнит, но может обидеться.

      – Делай, как сказал, – кивнул Хельги и неожиданно улыбнулся. Хорошо иметь рядом с собой человека, которому можно безбоязненно поручить любое, даже самое деликатное, дело. Таков был и Найден. Но все ж таки еще слишком молод… слишком велик был у него пиетет перед родом, перед людьми, слишком уж оглядывался он на мнение окружающих, не отделяя своего «я» от «мы» ладожской общины. Но ясно уже было, что