ЯММА. 2 (14). Алина Талалаева

Будем ставить до чистых вод.

      Делать нечего, пришлось подчиниться. И опять это было, словно я проглотил целый километр корабельных канатов. И вечером ощущения были не лучше. Каждый раз как впервые. Единственное утешение – медсестра больше за мной не следила. Поэтому, выждав минуту, я бежал на толчок, выстреливая в него таким зарядом кинетической энергии, что процесс моего опорожнения можно было снимать в каком-нибудь дебильном американском шоу. Из тех, где они проверяют на прочность окружающий мир. Скатываются на скейтборде по жерлу вулкана, стреляют из автомата Калашникова в ледники, поедают килограммами перец чили.

      – Подъём, геморрой. В процедурную.

      – Постойте. Мы, кажется, договаривались на четыре клизмы. А это уже пятая. Я считал, – запротестовал я.

      – А побриться перед операцией? Могли бы сделать это и дома!

      Я ощущал себя девочкой Элли, которая вдруг угодила в сказочный мир друидов и эльфов. За каждым поворотом лесной тропинки меня ожидало неведомое. В более неловкое положение я ещё не попадал. Встав на четвереньки, я выпятил задницу, удерживая рукой булки, чтобы они не смыкались, в то время как медсестра орудовала бритвенными принадлежностями. При этом в мою задачу входило следить, чтобы сфинктер был в тонусе. В животе постоянно что-то журчало, перекатываясь по сплетению кишок в сторону выхода так, что в любой момент могла последовать неожиданность.

      Через пару минут у меня окаменели все мышцы. Даже те, о существовании которых я никогда прежде не подозревал. А ещё спустя несколько мгновений тело зашлось сильной дрожью. К этому времени журчание в животе прекратилось. Остатки мыльной воды скопились у самого ануса, нажимая на клапан с такой чёртовой силой, будто хотели запустить в космос межгалактический челнок.

      Я залился краской, как барышня. А процедура всё не заканчивалась. Наверное, проще побрить еврея, чем пятую точку гетеросексуального мужика. Для такой задачки требуется бензопила с газовой горелкой. Однако хватит об этом. Некоторые воспоминания слишком постыдны, чтобы о них говорить.

      – Тебе ещё повезло, что не будут ставить спинномозговую анестезию, – произнёс сосед при виде меня.

      – А это ещё что за фигня?

      – Обезболивающее. Ставится прямо в спину, между двумя позвонками.

      – О, Господи. А ты не прикалываешься?!

      – Ничуть. Ставят укол и вскоре ты перестаешь что-либо чувствовать ниже пояса. Тело становится будто мёртвым. Но самое главное – после такого наркоза ты сутки не можешь поссать. Парализует простату. Поэтому медсестра ставит катетер. Вводит его аж до самого мочевого. Ну и больно же это, чёрт побери.

      – Стоп. Не рассказывай, – взмолился я. – Не хочу ничего слышать об этом.

      – Хорошо, что тебе этого не предстоит.

      – Да это самая лучшая новость за последние несколько лет.

      А ровно через двенадцать часов я оказался в операционной. Просторной, как поле для мини-футбола. На соседней кушетке резали человека. Прямо как в фильмах. Белоснежная